Мистер Моффит кивнул головой в сторону ведра, приглашая меня присесть, пока Ангелина натягивала потертое одеяло малинового цвета ближе к его подбородку.
Расправив покрывало, она еще сильнее укутала мужа, и, довольная результатом, закрыла за собой дверь.
Пододвинув ведро к его кровати, я села и, держа журнал прямо перед своим лицом, открыла ему первую страницу. Он повернулся к окну.
Мы делали так для взаимного удобства. Мистеру Моффиту не приходилось пялиться на меня, а я не переживала за возможный дискомфорт, который могла бы ему причинить. Мы не подводили друг друга, понимая, что у каждого есть свои недостатки, и не все они связаны с цветом кожи.
Пока мистер Моффит тянул на себя одеяло, я увидела то, чего никогда раньше не замечала: его ногти имели странный оттенок, обычный для меня, Василька, но нетипичный для белых людей.
Абсолютно все его ногти были бледно-голубыми.
Сначала я посмотрела на свои руки – почти та же синева. Затем, будто измеряя мистера Моффита в пространстве, мельком взглянула на его лицо и уши – белые, как молочные зубы младенца, – и потом снова на ногти.
У изножья кровати из-под одеял торчал палец – его я раньше не видела. Оказывается, он не совсем белый. Скорее походил на растущую в горах двухцветную коллинзию, которой природа даровала ало-голубой оттенок с одной стороны и белый с другой. Василек. Я запуталась.
Давным-давно мама рассказывала, как у кого-то родились дети с такой кожей. Но в юности они этим «переболели». У этих «васильков» отличались только ногти на руках и ногах, которые они без особого труда прятали в варежках и носках, дабы избежать проблем.
Интересно, был ли мистер Моффит одним из них, или же это все из-за пулевой раны, ослабившей его здоровье.
– Готово, – закончил он, слегка повернувшись на бок с закрытыми глазами.
– Да, мистер Моффит. Это интересная статья.
Он снова повернул голову к окну.
– «Как работают наши дирижабли», – начала я. Мистера Моффита никогда не учили грамоте, поэтому приходилось читать ему по несколько страниц. – Двигатель дирижабля состоит из…
Прочитав на пять минут больше обычного и, увидев спящего мистера Моффита, аккуратно положила журнал у изголовья. Он посмотрит картинки и вернет его в следующий раз в обмен на другой.
Во дворе Ангелина показывала мне слова, которые начертила в грязи палкой.
– Ты научила меня хорошим вещам. Смотри. Сад. Лошадь. Дом. Ангелина, – с гордостью прочитала она и отдала сказку «О маленькой красной курочке», которую брала в декабре. – Мне жаль, Василек. Она немного поистрепалась: Вилли случайно наступил на обложку и пнул куда подальше. Я рада, что ты вернулась. Он кричал на меня, потому что я не могла почитать ему. И все время ворчал, мол, я должна читать намного лучше какого-то Василька. Прости. – Она взяла меня за руку, придав извинениям форму крепкой хватки. Я опустила взгляд, посмотрев на нас со стороны, сплоченных любовью