«Когда я посетил профессора, – отмечал Ференци в разговоре с доверенным другом и последователем, – я сообщил ему о моих последних технических идеях. Они основывались на опыте моей работы с пациентами. Я пытался выяснить из их рассказов, из их ассоциаций, из их поведения – во всех подробностях и особенно в отношении меня, из фрустраций, вызывающих у них гнев или депрессию, из содержания, как осознанного, так и бессознательного, их желаний и стремлений, то, как они страдали от отвержения матерью, родителями или теми лицами, которые их заменяли. Я также пытался благодаря эмпатии представить себе, в какой любовной заботе, в каких специфических деталях поведения на самом деле пациент нуждался в детстве – заботе и поддержке, которые позволили бы ему обрести уверенность в себе, радость жизни, достичь полного развития. Каждый пациент нуждается в особой теплоте и поддержке. Это нелегко выяснить, поскольку обычно осознанно он этого не знает и часто думает прямо противоположное. Бывает возможно ощутить, когда я оказываюсь на правильном пути, потому что пациент немедленно неосознанно подает сигнал в виде легких изменений настроения и поведения. Даже его сны показывают отклик на новое благотворное лечение. Все это должно быть сообщено пациенту – новое понимание аналитиком его потребностей, вытекающее из этого изменение отношения к пациенту и его выражение, собственная очевидная реакция пациента. Если аналитик совершает ошибки, пациент также подает об этом сигнал, проявляя гнев или растерянность. Его сновидения делают ясными ошибки аналитика. Все это может быть извлечено из работы с пациентом и объяснено ему. Аналитик должен продолжать поиск благотворного лечения, в котором так глубоко нуждается пациент. Это процесс проб и ошибок, и аналитик должен производить его со всем умением, тактом и любовной добротой, ничего не боясь. Все должно быть абсолютно честно и искренне.
Профессор выслушал мои объяснения с растущим нетерпением и наконец предупредил меня, что я вступил на опасную почву и отхожу от традиций и техники психоанализа. Такое потворство стремлениям и желаниям пациента, какими бы подлинными они ни были, лишь усилит его зависимость от аналитика. Подобная зависимость может быть уничтожена только эмоциональным отстранением аналитика. В руках неумелого аналитика мой метод, сказал профессор, может с легкостью привести к сексуальному потворству, а не выражению родительской преданности.
Это предупреждение завершило интервью. Я протянул руку, чтобы тепло попрощаться. Профессор повернулся ко мне спиной и вышел из комнаты»[9].
Другим выражением нетерпимости Фрейда служит его отношение к тем членам Интернациональной ассоциации, которые оказывались не полностью лояльны