Экологисты любят пугать будущим. Меня в тот момент будущие столетия не интересовали, и поэтому я заявил Валлону, что на его «разумную охоту» для прокорма придется вывести все население.
Прокеш посетовал на недостаток времени. Я так понял, что это приглашение к «вечеру воспоминаний».
– Так вот, друзья мои, – начал он, сцепив пальцы на животе, – блестящий тупик, в который мы дружными рядами зашли много лет назад, стал тесен, и кое-кто собирается перелезть через стену. Возможно, будет принято решение о расконсервации двенадцатой модели экспериментальной обучающей системы.
– Что это даст? – пожал плечами я. – Ее же перебрали до последнего вкладыша! И вы тогда, помню, смеялись.
– Возможно, ничего не даст, – согласился Прокеш. – Она и не должна была давать ничего сверх того, для чего была предназначена. Несколько модифицированная система наглядного обучения, а никакая не машина времени, что бы там ни кричали горячие головы из компании Покровского. Правда, – на секунду он замялся, – есть у меня маленькие сомнения по поводу, как ты говоришь, последнего вкладыша, но именно маленькие!
Я не спорил. ОС-12 была одной из плановых разработок Института. Не больше. Правда, директор на ученом совете заявил, что она приведет к рывку в подготовке преподавателей, но ряд отделов к этому отнесся скептически, а нас, испытателей и наладчиков, их педагогический экстаз не воспламенял. Конечно, наше мнение учитывалось. Клюге, помню, с большим сомнением относился к этой идее. «Фантоматы, – шипел он сморщившись, как от кислого. – Имитаторы! Все эти фокусы добром не кончатся!»
Идея была богатая. Метод наглядного обучения. Настолько наглядного, что обучаемый становился как бы участником событий или явлений, составляющих предмет обучения. Лет двадцать назад активаторы нейроглии – фантоматы, как их прозвали в быту, – широко использовали в игротеках. Но после нескольких случаев помешательства, одно из которых со смертельным исходом, начались региональные скандалы, они, в свою очередь, привели к референдуму, а референдум – к запрету.
Карамышев вспоминал, что в детстве несколько раз подключался к игре «вторжение», а однажды пролез со старшеклассниками на многоходовую «катастрофу» для взрослых. «Это страшно, Арам, – рассказывал он, – когда вроде бы игра кончилась и ты идешь домой, вдруг земля трескается и вылезают огненные змеи с огромными зелеными глазами. Я долго потом гадал, в игре я или наяву».
Тем не менее яд в малых дозах был сочтен лекарством.
Фантоматы создавали полный эффект присутствия. Это несложно. У нас же, наоборот, работа велась на ограничение эффекта для выхода с позиции «соучастник» на позицию «наблюдатель-соучастник». Первоначально казалось, что все упирается в доводку активатора, потом доводка выросла