Бумажные деньги оказались совершенно незнакомыми – сиреневые пятерки без изображений, как и рыжеватые десятирублевки, кредитки достоинством в двадцать пять рублей с портретом Суворова, в пятьдесят – с изображением Спасской башни Кремля. Двуглавый императорский орел, подписи кассира и банковского казначея. Надписи в основном знакомые – привычные, вот только ни словечка о том, что казначейские билеты обмениваются на золото… А вот и золото, пусть и в крайне малом количестве.
Он вытащил двумя пальцами из застегнутого на пуговку особого кармашка золотую монету, по размерам и весу абсолютно схожую с золотым червонцем Российской империи. Ну да, одна сторона практически такая же: двуглавый коронованный орел и надпись: «10 рублей 1936 г.». Только датой и отличается…
А вот другая сторона… Профиль незнакомого человека, определенно пожилого, без бороды с небольшими усами. Кто же это изволит быть здешним самодержцем? «Б.М[1]. Дмитрий I, император и самодержец московск.».
Интересно. Почему «московск.», а не «всеросс.», то есть – «всероссийский»? Не могла же здешняя Российская империя ужаться до одной Москвы? Ладно – сейчас этот ребус все равно не разгадать…
Переложив в брючный карман серебряную мелочь – идея замаячила! – он встал и спустился на первый этаж. Увидев в вестибюле слева аккуратный ряд высоких лакированных телефонных кабинок (телефоны внутри отлично видны через стеклянные двери), вдруг подумал… Гениальная мысль, право! Если с каретой что-то произошло, должно тут быть одно-единственное местечко, где ему в состоянии помочь. Конечно, там может быть все иначе, но суть-то… суть…
Он решительно свернул к высокой стойке, за которой выжидательно подался ему навстречу чистейше выбритый в безукоризненном фраке портье – этакий, как говорится, энглизированный:
– Слушаю вас, сударь…
Судя по мелькнувшей в глазах иронии, он отметил некую несуразность в одежде фон Шварца, но, разумеется, на лице это не отразилось. Опытная гостиничная обслуга в жизни повидала неисчислимое множество чудаков, престранных экземпляров человеческой породы, так что пренебрежем и притворимся, будто и не заметили…
– Мне нужно позвонить… – как ни в чем не бывало, без тени смущения сказал фон Шварц. – Взимается ли плата?
– Изволите проживать у нас?
– Да.
– В таком случае можете воспользоваться аппаратом бесплатно. Вы умеете пользоваться телефоном, сударь?
Лицо предупредительнейшее, но в глазах укрыта насмешка – ну да, принимает за дремучего провинциала… Ничего, так даже лучше… переживем…
– Умею, – безмятежно сказал фон Шварц. И продолжал воистину барским тоном, холодным, уверенным, вежливым до издевки: – И вот что, любезный… У вас, несомненно, сыщется телефонная книга… Не соблаговолите ли отыскать мне