Следователь разочарованно дописал страницу и перевернул очередной лист.
– Ну, допустим. Давайте о звонке, которым вызвали дежурного врача. Вы помните, во сколько это было?
– Около двух часов ночи. Очень хорошо помню.
– А почему вы вдруг запомнили?
– Ночью, когда звонят, всегда почему-то на часы смотришь.
– Допустим и это. Вы принимали звонок? Или кто-то другой?
– Точно так. Я принимал.
– Вы узнали голос?
– Нет, – честно признался Миша и даже слегка поежился. – Он мне знакомым показался, но каким-то необычным. Как будто душил его кто, что ли… Жутковатый голос, нечеловеческий даже.
– Мужской или женский?
– Черт его знает, – Миша развел руками.
– И вы не стали выяснять?
– Да чего выяснять, у них в приемнике каждый день люди меняются. Всех не упомнишь. И гнусавые попадаются, и хрипатые, и с кашей во рту…
– Ну, хорошо. А если это чье-то хулиганство? Вы об этом не думали?
Миша непонимающе заморгал.
– Глупая шутка, – смягчил формулировку следователь.
Тот неопределенно пожал плечами, вспомнив о малолетках с педиатрии. Они, больше некому.
– Пробежится доктор – и ладно, здоровее будет? – в голосе допрашивающего обозначилось прокурорское ехидство.
Миша сделал некий жест, допускавший произвольное толкование.
– Дальше что было? – осведомился следователь, выдержав неодобрительную паузу.
Миша вдруг зевнул: широко, сладко.
– Дальше охранник пришел.
Следователь весь подобрался, глаза его зажглись:
– Охранник? Зачем? Кто его звал? Тоже незнакомый голос?
Странности минувшей ночи постепенно начали доходить до Миши. Впервые на его лице появилось некоторое подобие тревоги.
– Вот ведь черт! Он сказал, что мы его и вызвали…
– Но это было не так, я правильно понял?
– Не так. У нас была тишь да гладь. Он походил по палатам, посмотрел…
– В девятнадцатой был? – быстро спросил следователь.
Миша кивнул.
– Был. И в девятнадцатой, и не только. Все на месте, сказал. Да я с ним сам ходил в девятнадцатую…
– И в туалет заглядывал?
– Не знаю. С него станется. Я не смотрел.
– Так, – следователь отложил ручку и побарабанил пальцами. – Где он сейчас?
– Дрыхнет, небось, внизу, если домой не ушел.
Следователь, прихватив протокол, встал, распахнул дверь и зычно позвал кого-нибудь; на зов прибежал не кто-нибудь, а лично Васильев. Ему было поручено немедленно связаться с приемником и принять меры к задержанию охранника до особого распоряжения. А лучше – сразу тащить его сюда, на этаж.
Поджав губы, следователь вернулся за стол.
– Что потом? – спросил он уже равнодушно.
– Потом вернулся доктор, – ответил Миша. – И лег спать. И мы легли, – он немного смешался, употребив множественное число.
– «Мы» –