– Много, – согласилась она.
– Я хоть раз отказывался от приглашения?
– Нет. Никогда.
– Я когда-нибудь брал хотя бы корпель?
– Нет.
– Значит, я работал на общественных началах?
– Да, Алекс, на общественных.
– Другим ты платишь по сотне. Бенедикт работает бесплатно.
Причина, естественно, заключалась в том, что выступления в помещениях разведки позволяли Бенедикту знакомиться с потенциальными клиентами и производить на них надлежащее впечатление. Винди закрыла глаза. Она была далеко не глупа. Все это было хорошо ей известно, так же как мне. Но ей не хотелось обижать Алекса.
– Ты тут главная, Винди. Все это знают. Что бы ты ни решила, Понцио возражать не станет.
– Девять, – наконец сказала она. – И ей-богу, это все. Fini. Completo.
– Ты жесткая женщина, Винетта.
– Да, мы знаем.
– Попробуем как-нибудь справиться, – улыбнулся Алекс. – Спасибо. Я благодарен тебе.
Она искоса взглянула на него:
– Алекс, когда меня уволят, ты найдешь мне, надеюсь, местечко в «Рэйнбоу».
– Винди, для человека с твоими талантами место в «Рэйнбоу» всегда найдется.
Предметов было множество – столовая посуда, защитные очки, записи виртуальной реальности, полотенца, мочалки, даже насадка для душа.
– Винди, – спросила я, – где бортовые журналы?
Оглядевшись вокруг, она сверилась с планшетом:
– Там, в углу. – Она показала в заднюю часть помещения. – Но они не продаются.
– Почему?
– Ну, мы не все выставляем на продажу. Кое-что хотим оставить для выставки о «Полярисе».
Оказалось, что они придержали немало первоклассных вещей, кроме бортжурналов. Среди них оказались: принадлежавший Мартину Класснеру экземпляр «Космологии» Сангмейстера в кожаном переплете, с рукописными пометками на полях – многие из них, как считалось, были сделаны во время полета (судя по надписи на табличке); заметки Гарта Уркварта, позволившие его сыну завершить мемуары отца-политика, – эти воспоминания опубликовали через десять лет после исчезновения Уркварта под заголовком «На баррикадах»; диплом капитана межзвездных кораблей, выданный Мадлен Инглиш, а также фотография пилота и пассажиров, сделанная на космической станции перед их отправлением в свой последний полет. Табличка гласила, что копии этой фотографии на следующий день будут продаваться в сувенирной лавке. Алекс взял бокал для шампанского на высокой ножке, с эмблемой корабля. Такой бокал следовало поднимать в торжественных случаях.
– Как, по-твоему, он будет смотреться в офисе? – спросил он.
Превосходный бокал. Стрелка. Звезда. КСС-117.
– Ты не смог бы из него пить, – сказала я.
Алекс рассмеялся. Бокал отправился в контейнер, и мы двинулись дальше. Алексу приглянулся