– С этим проблемы вряд ли будут. Но пятнадцать мы показать не можем.
– Так сколько же?
– Два.
Похоже, и впрямь начались торги. Я изобразила на лице надлежащее возмущение.
– Два. Два предмета. Больше ничего не могу сделать.
Торги продолжались. В конце концов мы сговорились на шести.
После разговора с Винди я вывела на экран Мемориальную стену в Саду камней, расположенном позади административного центра разведки. Это спокойное место: шумящий ручей, несколько валунов, оставшихся от последнего ледникового периода, цветущие растения и собственно стена, отделенная от остальной территории линией высокого кустарника, так что кажется, будто ты в лесу. Мемориал посвящен тем, кто работал под эгидой разведки и отдал жизнь «ради науки и человечества». В действительности же стена состоит из обтесанных камней: на них высечено свыше ста имен людей, живших в течение двух столетий.
Разумеется, пассажир и капитан «Поляриса» не забыты. Если катастрофа унесла больше одной жизни, имена погибших располагают в алфавитном порядке, вместе с датой: Чек Боланд идет первым, Мэдди – третьей. Прошло двенадцать лет, прежде чем их официально включили в Реестр погибших героев и состоялась церемония, на которой их официально признали умершими. Своего рода уступка.
Винди звонила, когда у меня был выходной. После этого я связалась с Алексом, и мы договорились встретиться за ланчем. Мне хотелось рассказать ему, что нас навели на след артефактов с «Поляриса». Но я сразу же заметила, что у него рассеянный вид.
– С тобой все в порядке? – спросила я.
– Все отлично, – ответил он. – Просто отлично.
Выслушав мой рассказ, он удовлетворенно кивнул:
– Когда мы их увидим?
– Она даст нам список и доступ к изображениям. Насмотримся вдоволь.
– Хорошо, – сказал Алекс. – У меня есть кое-что еще.
– Даже не сомневалась.
Мы сидели в «Бабко» на Молле – в заднем дворике, выходившем на Хрустальный фонтан. Место это считалось мистическим: тот, кто потерял единственную настоящую любовь, должен был бросить в фонтан несколько монет и сосредоточиться, чтобы любимый человек вернулся. Если, конечно, вы этого хотели.
– Я подумал, – продолжил он, – что «Рэйнбоу» могла бы расширить сферу деятельности и заняться тем, чем никто прежде не занимался.
– Чем же?
– Радиоархеологией.
– Что такое радиоархеология?
– Мы работаем с антиквариатом. Мы собираем, покупаем и продаем всевозможную посуду, керамику, электронику – что угодно.
– Верно, – кивнула я.
Он посмотрел на меня, и глаза его вспыхнули.
– Чейз, что такое «антиквариат»?
– Ладно, сыграю в твою игру. Это предмет, историю которого можно проследить. Предмет из далекого прошлого.
– Не слишком ли много ограничений?
– Ну… может быть. Что еще ты хочешь узнать?
– Ты сказала «предмет». Подразумевается, что антиквариат – нечто вещественное, что его можно подержать в руках?
– Только