3. Некоторые поступки женщин сбивают с толку, но сегодня я установил, что мне это немного нравится
Я еле продрал глаза, когда зазвонил будильник. Рожа в зеркале была ужасная – опухшая и с синяками под глазами. К счастью, сегодня мне не нужно идти на подработку, и после занятий можно будет отоспаться.
В набитой электричке я уцепился за верхний поручень и повис на нём, расслабляя ноги. За год насыщенной студенческой жизни я научился спать стоя. Только я прикрыл глаза, как возле меня послышался знакомый задорный голос:
– Смотрю, хорошо погулял вчера, Лео!
Я приоткрыл один глаз. Передо мной почти вплотную стояла профессор Грин. Даже если она щедро разрешила называть её по имени, я думал, что она начнёт меня избегать после всего. Если этот вариант отпадал, тогда, может, попытается соблазнить?
– Угу, – пробубнил я вяло. Я был не особо расположен к разговору, но она и не пыталась меня разговорить. Мы ехали молча. Вариант с соблазнением отпал. Ну, и зачем тогда она ко мне подошла? Профессор Грин смотрела мимо меня в окно, а я на неё. Она была маленькой, едва доставала мне до плеча, хотя была в туфлях на каблучке. Большинство девушек были ниже меня, но в случае с профессором я находил эту разницу в росте ещё более приятной. Это словно сокращало возрастную пропасть между нами, хотя я и так не особо ощущал её. Барьер, который естественным образом возникает в общении со старшими, в случае с профессором Грин для меня отсутствовал – а ведь она ещё в придачу мой учитель!
Сегодня её длинные волнистые волосы снова были собраны в хвост. На ней была тёплая шерстяная кофточка на пуговичках, из-под которой виднелась розовая блузка, целомудренно застёгнутая доверху. В этот раз вместо юбки были брюки – предположительно, из-за ссадин и ушибов. Пока я не мог сказать точно, почему она одевалась так строго – из-за чопорности или из-за статуса. Стало интересно, что она носит в свободное время.
– Коленки болят? – поинтересовался я. Кассандра подняла ко мне голову.
– Болят, – подтвердила она коротко.
– Удивительно. Ты уже вчера так живёхонько залетела в аудиторию, словно ничего не было.
– Ну, я же взрослая девочка. Не ныть же мне при студентах над каждой болячкой, – она хихикнула.
– Зря. Тебя бы точно с удовольствием пожалели.
– А что, похоже, что мне нужна чья-то жалость?
От её синих глаз неожиданно повеяло холодом. Я даже поёжился. Неужели закоренелая феминистка? Ненавидит мужчин? Что плохого в том, чтобы дать себя утешить? Мне всегда казалось, что девушкам нравится