Но, как только я встаю на четыре лапы, то сразу же понимаю, какую чёртову ошибку совершил. Меня настигает волна щенячьей тоски, едва преодолимое желание оказаться у ног Даны и боль, долбанная боль… Вот дерьмо. Кажется, у моей души болевой порог не такой высокий, как у тела.
Задействовав все остатки силы воли, я рычу и выбираюсь на улицу. Потом на меня накатывает такая волна ярости, что почти ничего перед собой не разбирая, я несусь к заднему двору и там легко перепрыгиваю двухметровый забор. Буду носиться по лесу, как молодой щенок, пока на мысли о Дане тупо не останется сил.
На на Дану силы у меня остаются даже тогда, когда я через пять с лишним часов вновь встаю на две ноги и смотрю на экран телефона… Увиденное меня совсем не радует.
Когда Дана только-только заняла должность моей секретарши, я дал ей номер своего телефона на всякий случай. Случай случился, когда она писала мне СМС сегодня днём, и вот сейчас у меня значился пропущенным вызов от неё буквально двадцать минут назад. Что же такого могло произойти, что ты мне звонила, душа моя?
Предчувствие у меня совсем не радостное, отчего-то.
Я попытался перезвонить, но мне никто не ответил. Попытался ещё раз и ещё. Результат был тот же.
В этот момент я начал понимать собственную мать, которая до сих пор иногда внезапно мне звонила и спрашивала, всё ли у меня в порядке, потому что, чёрт возьми, волновалась. Ей даже плевать было, что я, вообще-то, альфа и всё такое… Вот и я сейчас волновался, придумывал себя всякую фигню, которая могла с Даной произойти и не находил себе места.
Я в который раз, подобно какому-то дятлу, нажимал и нажимал на вызов, уже и не надеясь, что мне ответят. Но, после очередной попытки, наконец, последовали не короткие гудки, а голос Даны:
– Да? – кажется, она зевнула. Странно… – Что-то случилось, Владислав Егорович?..
Мило, однако же.
– Ну, вообще-то, это я у вас хотел поинтересоваться. У меня пропущенный был от вас, и я подумал, что у вас что-то случилось, поэтому уже раз в двадцатый вам звоню, – мне было не очень приятно сознаваться в своём волнение за неё, но не признаться было невозможно: как ещё можно обосновать тогда моё предистеричное состояние ещё пару минут назад?
– Ой, – пробормотала девушка. – Кажется, я с телефоном в руке заснула, а потом тыкнула случайно. Простите!
Я вздохнул. Потом ещё раз вздохнул. Потом улыбнулся, как идиот, порадовался, что этого никто не видит и сказал:
– Ничего страшного Дана, но не пугайте меня так больше.
Она, кажется, усмехнулась, а потом весело произнесла:
– Ну, что вы, Владислав Егорович, не пугайтесь так, почему вы сразу решили, что я могу звонить вам только, если у меня что-то случилось жутко страшное? Я может, просто простыла, например, и звоню предупредить.
Ответить на это мне было нечего, так что, я смог лишь выдавить из себя:
– Не надо простывать, Дана, вы мне здоровой нужны. Спокойной ночи, простите, что разбудил.