– Я не об этом. Я об опасностях типа бурь, землетрясений, болезней. Бог знает, сколько всякого такого может оказаться на планете, совершенно не похожей на Землю. Мало ли что может случиться по пути. Я не уверен, что люди знают о Вселенной абсолютно все.
– Банально.
– Да. Старо, как космические полеты, и еще старее! Однако не менее реально от этого. – Реймонт задумался, подбирая слова. – Я растерян. Ситуация для меня непривычная. Я пытаюсь… каким-то образом… сохранить само понятие власти, дисциплины. Нет, не тупого повиновения уставу и офицерам. Понятие такой власти, которая имеет право послать человека на смерть, если это необходимо, ради спасения остальных.
Она смотрела на него удивленно и испуганно.
– Вижу, ты не понимаешь, – вздохнул Реймонт. – Не можешь понять. Ты жила в слишком благополучном мире.
– Может быть, ты сумел бы мне это объяснить как-то иначе, – нежно проговорила Ингрид. – Может, я бы тоже смогла помочь тебе кое-что понять. Это будет нелегко. Ты ведь никогда не расставался с оружием. Но давай попробуем, ладно? – она улыбнулась и шлепнула его по бедру. – А сейчас, глупыш, мы не на работе. Давай поплаваем?
Ингрид разделась. Реймонт не спускал с нее глаз. Она любила занятия спортом, после которых загорала под ультрафиолетовой лампой. У нее была красивая грудь, широкие бедра, тонкая талия. Чудесный бронзовый загар очень шел к светлым волосам.
– Боже мой, – восхищенно проговорил Реймонт по-русски. – Ты просто красавица!
Она грациозно повернулась на носке.
– К вашим услугам, господин, если поймаете!
Ингрид побежала к трамплину и четко, красиво нырнула. Ее прыжок получился замедленным из-за малой силы тяжести – что-то вроде балета в воздухе. И брызги воды так же замедленно взметнулись и упали.
Реймонт не стал нырять с трамплина – прыгнул прямо с бортика. Плавать было приятно. В воде невесомость не чувствовалась. Казалось, будто купаешься в реке или в море. Ингрид как-то сказала, что из-за таких чудесных мелочей она вряд ли будет мучиться ностальгией. Весь космос принадлежал человеку.
Они плавали наперегонки, ныряли, выныривали, Ингрид то подплывала к Реймонту, то выскальзывала из его объятий и уплывала, и их веселый смех эхом отскакивал от стен. Когда наконец Реймонт догнал и обнял ее, она обвила его шею руками и прошептала:
– Ну все, ты меня поймал…
– М-м-м-м-м… – пробормотал Реймонт и поцеловал ямочку между ключицами. – Давай-ка заберем одежду и пойдем.
Ингрид весила сейчас всего шесть килограммов, и Реймонт легко вынес ее из бассейна на одной руке. Когда он нежно погладил кожу Ингрид, она рассмеялась:
– Сластолюбец!
– Скоро сила тяжести станет обычной, и тогда я вряд ли смогу поднять тебя одной рукой, – напомнил ей Реймонт и со скоростью, при которой на Земле можно было запросто сломать шею, помчался вниз по ступенькам винтовой лестницы к офицерской палубе.
А потом в полутемной каюте Ингрид подперла щеку