– Это сделали евреи! – сорвался на крик я. – Евреи!
– Евреи? – переспросил Моше. – Евреи такого сделать не могли! – уверенно заявил он. Двое других были с ним полностью согласны.
– И, тем не менее, это дел рук евреев, – сказал я. – Это книги из дома Халиля, который вчера разгромили поселенцы. Среди его книг были и еврейские. Когда ваши люди жгли библиотеку, они не успели прочитать даже заголовки книг! – я был почти в ярости.
– Когда будете хоронить книги[9], не ищите виновных среди арабов.
Я повернулся и вышел.
У меня было такое ощущение, что идти мне некуда. Дом Халиля, в котором я нашёл убежище от тени Помпеи, опустел. И, сидя в полупустом флигеле, я с тоской считал дни, которые остались ещё до окончания моего контракта. Ещё три года, целых три года… Несколько раз я подавал просьбу о переводе, но мне было отказано, и я продолжал службу в Хевроне. Халиль так и не вернулся больше домой. Под разными предлогами полиция не разрешала ему вернуться домой, объясняя своё решение заботой о его же собственной безопасности.
– Мы не можем гарантировать вам безопасность, – отвечали ему из полиции на все его обращения.
Дом, точнее, оставшиеся от него стены, обнесли ограждением из прочных стальных прутьев, и он так и стоял – без дверей, с выбитыми окнами и следами жестоких ожогов, с рассыпанным по всему полу цветным стеклом и обломками изуродованной мебели. Солдаты по-прежнему использовали прочную крышу дома под наблюдательный пункт. Крыша совершенно не пострадала. Внутри же дом выглядел как будто выеденный термитами.
Халиля я увидел лишь однажды, года через два. Он приехал в город, и я не узнал старика, так изменилось его лицо. Он тяжело передвигался, а взгляд стал потухший и какой-то отсутствующий. Увидев меня, он не отвёл взгляд и в нём не было упрёка. Мы поздоровались молча. Он выглядел как человек, который полностью смирился с вынесенным ему приговором. Халиль вошёл в свой дом и, остановившись на пороге, стоял будто около могилы. Лица его я не видел. Возможно, он плакал. Я понял, что он уже никогда не притронется к стеклу. Хозяин разделил судьбу своего дома. Снаружи он был ещё жив, но жизнь у него внутри давно умерла. Потом он, так же тяжело переваливаясь, вышел из дому и побрёл к своей машине, в которой его ждал сын. Он с трудом залез в машину, и та тронулась с места… Больше я его не видел. Провожая Халиля, я подумал, что обязательно напишу о том, о чём кричит моя душа. С тех пор прошли годы, а мне всё снятся узоры из цветного стекла, которые вдруг разлетаются вдребезги от удара камня. Тогда я просыпаюсь и пишу свой дневник…
Чётки
Одни и те же чётки были у них и у нас. Чётки из кости, из дерева, из камней, из металла… Среди чёток встречались очень красивые и дорогие – из янтаря, красного дерева, слоновой кости, панциря черепахи, жемчуга… И попроще – из металлов, похожих на золото и серебро, из костей верблюда,