А сегодня ночью Майя была вдвойне благодарна матери за ее решение выделить им с Ангелиной по комнате. Украдкой выбраться в темный коридор, не боясь неловким движением разбудить сестру и вызвать ее недоуменные вопросы, было проще простого.
Майя решила не надевать пеньюар – в одной ночной рубашке без рукавов она прокралась вниз по лестнице, прошмыгнула на этаж ниже и на ощупь пробежала мимо плотно закрытых дверей. Перед входом в зеленую комнату, занавески, ковры и мебель в которой были подобраны в изумрудных, нефритовых и малахитовых тонах, она на мгновение прижалась к дереву. Сердце мучительно колотилось, во рту пересохло, ладони вспотели. Наконец Майя собрала все свое мужество, повернула металлическую ручку и проскользнула в щель. Она осторожно прикрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и лишь тогда осмелилась поднять глаза.
Ричард стоял у раскрытого окна – рубашка на нем была широко расстегнута, по бокам свисали подтяжки. Когда вошла Майя, он повернулся вполоборота и посмотрел на нее. Непросто было растолковать этот взгляд – возможно, ожидание, несомненно, удивление. Он смотрел на нее достаточно долго, чтобы Майя могла заметить дым сигариллы, который, клубясь, поднимался навстречу ночному мотыльку, что порхал возле окна, словно раздумывал, поддаваться ли соблазну света настольной лампы. Достаточно долго, чтобы взгляд Майи на несколько быстрых ударов сердца остановился на его постели – на подушках и простынях, показавшихся ей манящими и угрожающими. Ричард медленно положил сигариллу в хрустальную пепельницу, которую поставил на подоконник, и подошел к Майе. В какое-то мгновение ей захотелось убежать. Убежать от странного взгляда Ричарда, от того, ради чего она пришла сюда: ради отношений между мужчиной и женщиной, о которых порядочной девушке ее возраста знать не полагалось. Майя читала об этом в письмах Ричарда, сперва с недоверием и отвращением, затем – с возрастающим любопытством и желанием. Но Майя не убежала. Она осталась в комнате, наполненной пением сверчков и глухим стуком бабочек о стекло лампы.
Ричард мягко провел ладонями по ее щекам, и Майю пронзила приятная дрожь. Он наклонился и поцеловал ее. Осторожно, почти вопросительно, и она пылко ответила, так, как он научил ее сегодня днем, в саду. Она знала, у него было много женщин, в Италии, в Англии, в Индии, знала, что Ричарду