Данный сборник стремится заявить иную предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Эта перспектива определяется тем, что советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики.
Политический переворот, произошедший в обществе, отнюдь не привел к возникновению ожидаемого утопического порядка. И тем самым выявил потребность в реализации широкомасштабной управленческой политики в области культуры на всех уровнях – от элементарных поведенческих норм и установок человека до сфер высокой культуры (художественной, научной, образовательной). Классовые и политические противоречия распространились и на область культуры, наступление было объявлено теперь и на «культурном фронте». Напряжение на этом фронте нашло выражение даже в специфической форме темпорального конструктивизма в ранний советский период: слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика.
Задача реализации такой политики была программным образом заявлена после прихода к власти большевиков: определение «культурной революции» в качестве ключевого вопроса повестки дня формулируется уже Лениным. Эта политика была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Тем не менее мы имеем уникальный исторический пример властной и управленческой интервенции в область культуры, который может быть выделен в качестве самостоятельного предмета исследования и подвергнут изучению и анализу. Обращение к теме культурной политики (включая области знания и образования), организационных и управленческих стратегий позволяет, при одновременном внимании к фактическим результатам этих действий, методологически перевести разговор о таких понятиях, как «ментальность», «мифология», homo soveticus и т. п., в более определенную плоскость; задуматься о причинно-следственном взаимодействии, взвесить и оценить успех или провал различных подходов, использовавшихся в сфере культуры. Добавим также, что аналогичная проблематика стала объектом пристального внимания в современной западной исследовательской среде (достаточно назвать поздние работы Мишеля Фуко). В то же время сама уникальность советских экспериментов в области культурной политики (по меньшей мере по интенсивности и продолжительности) исключает простое заимствование готовых аналитических и методологических инструментов, требует их постоянной эмпирической проверки и коррекции.
Разумеется, в методологическом отношении в представленных здесь работах нет единообразия – эвристическая продуктивность различных подходов может быть опробована лишь на деле, да и учитывая то, что сборник подготовлен по результатам всероссийской конференции, едва ли можно ожидать иного. Однако читатель без труда заметит, что мы – наряду с классическими историко-культурными подходами – стремились активно прибегать к дисциплинирующей определенности исторической семантики, приемам институционального и организационного анализа. Наша стратегия заключается также в движении от частных кейсов к обобщениям, а не в навязывании фактическому материалу общих теорий или тенденциозных концепций.
Советская культурная политика является, однако, не только и даже не столько предметом историко-научного интереса. Через 20 лет после исчезновения советского государства мы отчетливо можем оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.
Постоянно сталкиваясь с кругом актуальных экспертных задач в этой области, мы замечаем, что наше восприятие настоящего и возможные дальнейшие стратегии неотделимы от исторического понимания генеалогии существующего положения дел, оценки исторического опыта, который является неотъемлемым фактом нашей истории, а значит, и нашего будущего.
Разумеется, даже при рефлексивном обращении к историческом материалу мы сегодня оказываемся в пространстве напряженного столкновения ценностных и политических позиций. Однако в любом случае – даже если таких оценок крайне трудно избежать на авторском уровне – мы ставим во главу угла аналитическую и научно-профессиональную сторону этой работы. Это, как показывает и опыт подготовки настоящего сборника, далеко не просто.
Я благодарю своих коллег – Анну Ганжу, Ирину Глущенко, Тимофея Дмитриева, Илью Инишева, Олега Кильдюшова и Руслана Хестанова, чья работа в рамках проекта Лаборатории исследований культуры на отделении культурологии НИУ ВШЭ в 2012 г. выстраивалась именно вокруг проблематики советской культурной политики, а также всех студентов и аспирантов, принимавших участие в наших семинарах[1]. Всероссийская конференция «Культурная политика