Данил открыл пару ящиков стола. В каждом косметика и всякие женские штучки. Залез в шкаф – три секции занимали женские платья всех цветов, фасонов и длины. Четвертую секцию облюбовали дорогие мужские рубашки и костюмы. Что ж, это родительская спальня. «Вряд ли тут что-нибудь найду, – Осокин вышел.
Заглянул в комнату напротив. Оказался туалет. Японский унитаз с кучей всяких функций. Рядом биде. Пол и стены выложены белой кафельной плиткой с абстрактным рисунком. «Зачем рядом с таким унитазом ставить биде?» – Данил почесал подбородок. Кто этих богатых разберет?
Пошел в другую комнату. Опять спальня. Только теперь не большая двуспальная кровать стоит посредине, а ковер. Окно сразу напротив двери, и тоже завешано плотными шторами голубого цвета. Стены выкрашены в морской зеленый цвет. Компьютерный стол. Под потолком по углам висят колонки, буфер стоит под столом. Шкаф с одеждой, где висит куча всяких модных подростковых рубашек, кофт, джемперов, джинс, брюк. Нижняя полочка заставлена дорогими туфлями и ботинками. Слева от двери широкая кровать, напротив нее висит плазменный телевизор. Осокин сел на нее и, пока никто не видел, чуток попрыгал, проверяя мягкость. «Не скрипит, – хмыкнул он. – И чем тут воняет?» – стал осматриваться. Заметил над розеткой автоматический освежитель воздуха. «Мята? Морской бриз? Альпийская свежесть?» – Осокин так и не понял. Вышел из спальни Эдика.
Зашел в следующую комнату. Письменный стол с одиноким ящиком. Рядом стул, на котором висит серый домашний халат. Полочка под одежду, широкая кровать и ночник над кроватью. «Да, будь у меня столько денег, тоже бы покупал только широкие и длинные кровати». Стены выкрашены в бежевый цвет. Потолок побелен. Маленький плафон висит в самом центре. Окно завешано тоненькими короткими шторками. «Либо гостевая спальня, либо спальня для прислуги».
Осокин опять проверил мягкость кровати. Посмотрел еще раз на висевший халат. Заметил влажные пятна на рукавах.
– Арина! – позвал он экономку. – Вы не подскажете, чьи это вещи? – спросил у нее, когда она вместе с капитаном появилась в дверях.
– Эдуарда Николаевича, – Шуваева напряглась. – Только что он тут делает, комната ведь не его.
Осокин прилег на пол и заглянул под кровать. Только пыль и ничего другого. Поднялся и подошел к столу, открыл ящик. Там валялась пара медицинских перчаток.
– Опля! – сказал Осокин.
– Шо там? – спросил капитан.
– Перчатки, Антоль Варламыч, – ответил лейтенант. – И, похоже, они мокрые… У нас есть главный подозреваемый. Что ж, парня берем и везем в участок.
– Он сейчас нам вряд ли шо-нибудь скажет, – начал капитан. – У него