Давил ведь тоже хочет отомстить за брата. Эта вечная гнетущая злоба на прокурорского сынка, благодаря которому жизнь пошла кувырком. На убийство бы Осокин вряд ли пошел, уж очень хлопотное занятие, да и сидеть в тюрьме из-за мешка с костями и говном не хотелось. А его бы упекли, это Данил прекрасно понимал. Нельзя убивать прокурорских сынков. Как будто простых людей можно убивать…
И сколько бы Осокин не пытался забыть, в минуты после допроса подозреваемых, когда найдена очередная жертва, в памяти постоянно всплывал тот злополучный день. Понял, что бороться с этим бессмысленно. По началу, чтобы хоть как-то забыться, выпивал. Но отравившись паленым коньком и провалявшись два дня на диване решил завязать с этим делом.
Записался в тренажерный зал. Проходил несколько месяцев. Но, в силу своей природной худобы, никак не мог набрать лишних пару килограммов. Поэтому решил не тратить и без того мизерную зарплату и просто стал дважды в неделю бегать на местном стадионе, подтягиваясь на турнике и отжимаясь на брусьях. «Дешево и сердито, – как говорил он коллегам по работе, – и полезно для здоровья».
Эти же вечерние пробежки помогли ему сдать нормативы ГТО. Начальство поставило задачу: каждый отдел должен предоставить по одному сотруднику. Данила выбрали как самого молодого.
– Давай, Даня, – сказал ему тогда капитан, – тебе выпала честь защитить честь нашего отдела, – и засмеялся, поняв собственный каламбур.
И ему это удалось…
– Все, хватит, – одернул себя Осокин.
От нахлынувших воспоминаний стал противен сам себе. Пытался подавить все эти минутные проявления слабости, пусть даже наедине с собой. Нельзя. Иначе, буду считать размазней.
Выключил воду. Вылез из проржавевшей ванны.
В комнате посмотрел на часы. Девятый час вечера. Уже можно ложиться спать. Залез под одеяло. Вспомнил расслабляющую методику. Он всегда ей пользовался, если нужно было быстро заснуть.
Досчитал до десяти и мысленно пошел расслабляться, начиная со ступней ног. Добрался до кончиков пальцев рук и выключился.
В эту ночь ему ничего не снилось.
4
Осокин подошел к парню и девушке. Перед этим ему позвонил дежурный, сказал, что пришли двое и у них есть показания по делу Ягудиной.
– Это вы хотите что-то рассказать? – спросил он. Те переглянулись, а потом разом кивнули. – Тогда пойдемте, – Осокин позвал их за собой. – Как-то непривычно, чтобы свидетели сами первые приходили сюда, – по дороге говорил он. – Обычно ходишь за ними, некоторые еще прячутся или пытаются выдать себя за других людей. Пока повестку не пришлешь, не хотят идти на сотрудничество.
Осокин открыл дверь кабинета:
– Товарищ капитан, у нас гости, – и жестом пригласил войти их в кабинет.
Дымов на секунду поднял взгляд, оценил пришедших и продолжил заполнять бумаги.
– Пиши-пиши,