– Ciao, bello ragazzo![2] – прокричал Марко Бальдуччи и тут же перешел на русский, которым неплохо владел: – Мне сказали, что ты пришел. Вот, вышел поздороваться.
– Здравствуй, Марко, – Кирилл пожал протянутую руку и улыбнулся внешнему виду прославленного повара.
Раньше он думал, что все кулинары должны носить впереди себя свои огромные животы и неизменный белоснежный колпак на голове. Но если головной убор для Марко был явлением обязательным, то живота у маэстро совсем не наблюдалось. Бальдуччи был худеньким, щупленьким, похожим на юркую белочку молодым человеком, с таким неправдоподобно громким голосом, что окружающие постоянно задавались вопросом – откуда у этого тщедушного тела столько сил на крики?
– Один? Или ждешь кого-нибудь? – подмигнул Марко, двусмысленно улыбнулся и похлопал Кирилла по плечу.
Кириллу стало неудобно оттого, что первым его порывом было сочинить историю о прекрасной блондинке, опаздывающей к обеду.
– Друга. Вот, кстати, и он.
В холле показалась франтовская фигура Лени Саянова: он вальяжно плыл мимо столиков к разговаривающим мужчинам. Марко с любопытством уставился на темную кожу друга Кирилла и, улыбнувшись, поздоровался, приказал им веселиться и пообещал приготовить самый вкусный обед из тех, что они пробовали в своей жизни.
– Меня кое-что смутило, – Кирилл продолжал растерянно смотреть в сторону удалившегося в кухню шеф-повара.
– Да, он – гей, – развеял его сомнения Леня. – Не знал? Ладно, хер с его задницей! Давай сделаем заказ.
Кирилл не солгал Марко, когда назвал Леню своим другом. Пожалуй, кроме него и мамы, ближе у Кирилла никого не было. Здесь, в Москве, все были ему чужими, новыми друзьями он так и не успел обзавестись, впрочем, Кириллу вполне хватало неугомонной натуры Нины и язвительного на язык Лени. Отношения у них завязались, когда Леня приехал за Кириллом в Рио. Вместо того чтобы уже на следующий день вылететь в Москву, они еще целую неделю грелись на белых пляжах города. Отец же был уверен в том, что Саянов все эти семь дней в поте лица искал сбежавшего из Лондона Кирилла. Поиски, как он думал, оказались сложными и потребовали много времени, и его никто не стал убеждать в обратном. Но Кирилл до сих пор был благодарен Лене за ту прекрасную неделю отдыха, за которой последовало возвращение к ненавистной экономике. Казалось, на этом их отношения должны были закончиться, но вопреки логике, расстоянию и разнице в возрасте мужчинам суждено было стать добрыми приятелями.
Леня был старше Кирилла на девять лет, порою он вел себя как заносчивый и самодовольный