Отец был зеленоглазым брюнетом, не менее крепким и высоким, чем я. В детстве он казался мне настоящим медведем, но теперь мы были с ним примерно одних габаритов. Галахат только что вернулся с очередной тренировки, которую проводил с моим сводным братом, поэтому на нём был доспех.
Отец достал сигару, но я перехватил его руку.
– Эту дрянь будешь курить, когда меня и моих спутниц не будет рядом. Асы считают, что потребление табака плохо сказывается на дыхательных функциях.
– Ладно, – он убрал сигару и уставился на Арин. Девочка всё ещё пыталась придумать, как поймать кролика, которого даже на поляне не было. – Ты от неё вообще не отходишь?
– Мы редко расстаёмся, – не стал спорить я.
– А ваша мать?
– Мы покинули Аркону, как только мне исполнилось шестнадцать. Я пригрозил матери и отчиму, что убью их, если увижу рядом с Арин.
– Не слишком ли жестоко? Всё-таки они её родители, – усомнился Галахат.
– Они плохо влияли на девочку. Думаю, Аркона обрадовалась моим угрозам.
– А её… Ну, ты понял, – отмахнулся отец.
– Рафаэль любит дочь, но он ужасный подкаблучник… Недавно Аркона родила ему чудесного здорового ребёночка, так что он доволен. Полагаю, она ещё много НОРМАЛЬНЫХ детей сможет настрогать. А он, как любой тюфяк, счастлив, пока счастлива жена, ну прямо как ты, – я поглядел на отца со снисхождением.
– Что ты хочешь этим сказать? – уточнил мужчина. – Я наблюдал за вами с тех пор, как вы приехали. Я, конечно, не большой мастер в области психологии, и пользовался только навыками, которые усвоил от тебя, но мне кажется, ты многого не замечаешь.
– Есть поговорка: «В чужом глазу соринку увидишь, а в своём бревна не заметишь», – я улыбнулся. – Прости, но это не обо мне. Я не горю желанием слушать твоё подражание моей технике анализа.
– Я и не собираюсь ничего анализировать, – Галахат пристально посмотрел на меня. – Скажу прямо. Твоя связь с сестрой опасна. Опасна не только для тебя, но и для неё. Она должна общаться со сверстниками, а не замыкаться на тебе. Ей пора начать встречаться или хотя бы флиртовать с парнями, иначе как она станет женщиной?
– Что ты сейчас сказал? – холодно спросил я. Мои глаза забегали по отцу. – Тебе ли учить, как мне воспитывать ребёнка?
Он покраснел, но не отступил. На его лице застыло это глупое выражение абсолютной уверенности в своей правоте.
– Думаешь, ты можешь мне что-то советовать? – с гневом я практически не был знаком, но сейчас ощущал, как он легонько греет меня изнутри. – Я тоже многое замечаю. Рассказать? Ты рыцарь, но живёшь в этом жалком подобии дома. Мать и сёстры не ходят в шелках, слуг у тебя нет, а в оруженосцах даже сейчас собственный сын. Твои доспехи заржавели и покрылись вмятинами, а вот здесь ремешок стёрся. В одном из следующих