– Чего это? Нам?
Недоверчиво зарылся щетинистым лицом в простыни.
– Мать честная, – умилился он. – И впрямь, похоже, войне конец.
Глава 3. Петербуржцы
…И поправить ничего не в силах,
Режет душу вечная мольба.
Родина моя, ты вся в могилах,
Как хватает места под хлеба?
В гостиную на втором этаже Арташов вошел с опозданием в несколько минут, когда остальные уже сидели за накрытым столом. Баронесса не преминула с укором скользнуть глазами по циферблату массивных напольных часов.
Неудовольствие ее впрочем было больше показное, – уж больно ладно скроенным выглядел молодой офицер в пригнанном кителе с четырьмя орденами и тремя нашивками за ранения.
Заметное впечатление произвел он и на Невельскую. Та невольно принялась оправлять седоватые букли. Горевой же, не отрываясь, прилип взглядом к орденам. Даже Глаша, застывшая у сервировочного столика, забывшись, приоткрыла рот от любопытства. Оказавшись в перекрестье внимания, Арташов зарделся.
Похрумкивая сапогами по паркету, он поспешил к свободному месту, оглядел стол перед собой. Справа и слева от тарелки лежало по три серебряных, разной формы ножа и вилки. Обращаться с ножом и вилкой Женя умел. Но только с одним ножом и одной вилкой, – в питерских ресторанах и один-то нож не каждый раз подавали. Поэтому разобраться, какие из приборов предназначены для закусок, а какие для рыбы или мяса, выглядело для него делом безнадежным. В некотором замешательстве он поднял голову и успел перехватить нацеленные взгляды, – оказывается, ему уготовили испытание.
Смущение разом ушло, – лицо гостя, дотоле опечатанное напускной суровостью, сделалось по-мальчишески лукавым. А затем, к всеобщему изумлению, Арташов беззаботно расхохотался.
Заразительный и очищающий, словно ливень в засуху, басистый смех смыл напряжение за столом. Горевой, довольный, что не ошибся в незнакомом человеке, охотно засмеялся следом. Мелко, смущенно прикрывая рот, захихикала Невельская. Лишь баронесса удержалась, но лучики, задрожавшие у глаз, выдали и ее.
Арташов сгреб по два ножа и вилки, отложил в сторону:
– К чему понапрасну пачкать?
– И то верно, офицерам на войне не до изысков, – поддержал Горевой. Из солидарности с Арташовым он отложил и собственные лишние приборы. – Тем паче нынче не до разносолов.
Он кивнул на скупо уставленный сервировочный столик. – С продуктами и впрямь трудно стало, – пожаловалась Невельская. – Сергей Дмитриевич едва не каждый день ездит по поставщикам. Но чем дальше, тем хуже.
– Никто на марки не отпускает. Только по бартеру. Как у нас в России говорили, – баш на баш.
Горевой взвесил отложенное столовое серебро в воздухе:
– Как раз дня на два.
Баронесса насупилась, – похоже, всякое напоминание о нужде для этой гордячки было невыносимо. – Да разве