Но для Льва Рудольфовича стратегия и тактика звук пустой, так же как и политическая целесообразность, ему куда важнее дела идеологические, разнообразные клятвы и прочее сотрясение воздуха.
Кстати, про пустые, но безумно красивые сотрясения воздуха, знания и логику. Хочется сделать небольшую вставку именно здесь, чтобы позже к этому уже не возвращаться. Как вы уже наверно поняли, Лев Рудольфович язычник истинный, ортодоксальный, яростный и агрессивный до мозга костей. Именно язычество он отстаивает в своих книгах, именно он пытается взять на себя очень трудную роль – теоретика, идейного вдохновителя, а также крупного знатока несколько подзабытой религии. Чтобы уж всем окончательно всё было ясно, он даже присвоил себе новое звучное имя. Лев Рудольфович, это так, имя светское, оно с детства преследует писателя.
Очевидно, что Прозоров решил от него избавиться. Язычник, видимо, должен выбирать себе имя сам, это дело серьёзное, личное, интимное, можно сказать, и не семье сюда лезть. Но раз уж нарушена сия приватность, то нужно это исправить и сделать всё самому. И вот Лев, в миру Рудольфович, подумал-подумал да и выбрал себе имя сам, без помощи родителей. С тех пор двигатель славянского язычества прозывается Озар Ворон.
Имя и имя, очаровательно, звучно, скромненько, но со вкусом. Ум и отвага в одном флаконе.
И всё бы ничего, но раз уж мы пишем здесь про Сокола, сына Сокола и внука Сокола – любимых славянских князей, ставших кумирами писателя, то не можем не увидеть одну несообразность.
Что нас опять тревожит? К чему мы опять прицепились?
Своими словами говорить не будем, воспользуемся прекрасной цитатой из книги Михаила Задорнова.
«Оказывается, сокол уникален тем, что никогда не нападает на врага исподтишка или сзади. Это самая отважная птица. Птица-витязь! Не питается падалью – ниже его соколиного достоинства. Если жертва упала на землю, сокол ее не добивает. Благороднейший девиз – «Не бей лежачего»! А у скандинавов любимой птицей, которой они поклонялись, был ворон. Ворон, который питается… падалью!» (М. Задорнов).
Не в бровь, а в глаз.
Да бог с ними, с викингами. Наши предки тоже ворон особо не жаловали. В «Слове о полку Игореве» эта птица явно не является олицетворением чего-то хорошего и светлого. Звучит емко и хлёстко – «черный ворон, поганый половчине!» А для полного счастья приведём отрывок из былины Вольга: «Поезжае Вольга в Волгугород, видела царица нехороший сон: бьется сокол да с черным вороном, перебил сокол да черна ворона. Ясный тот сокол – Вольга-богатырь, черный тот ворон – то сам Сантал». Как видим, позитива нет совсем.
Уж кто-кто, а флагман и теоретик язычества, «человек, профессионально изучивший эпоху», должен бы знать такие вещи лучше других.
Что остаётся добавить после этого? Да, пожалуй, лишь одно.
Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт.
Хотя, конечно, странно, когда Ворон пишет про Сокола.
Но мы опять несколько отвлеклись, вернёмся к походу Игоря на Византию в 941 году.