Только дубравы вокруг как будто не затронуло время. Те же могучие дубы, та же зеленая трава, потесненная разъезженной дорогой.
Конец лета. Солнце спускается к горизонту. Стадо коров возвращается с пастбища.
В доме на втором этаже заканчивается ужин. За столом трое: Гаспар дю Валлон, похожий на своего отца Антуана, его жена, статная и суровая бретонка, и их сын – молодой человек лет двадцати двух – двадцати трех с веснушками на еще детском лице, но такой же крупный, как его отец и дед.
Гаспар, в отличие от Антуана, носил аккуратно подстриженные усы и короткие, уже поседевшие волосы. Прямая спина и военная выправка выдавали человека, отдавшего жизнь ратной службе.
Закончив ужин, он вытер усы салфеткой и попытался встать. Ему это не удалось.
– Ну вот, опять эта слабость в ногах. Не могу понять, что происходит.
Встревоженные жена и сын поднялись и подошли к нему.
– Постойте, сейчас пройдет. Говорят, у отца в тот день охоты случилось то же самое.
– Я сама видела это, Гаспар дю Валлон.
– Но я ведь не на охоту собираюсь. Успокойся. Вот, все прошло.
Он встал, потопал ногами.
– Отправляйтесь-ка в кровать, господин дю Валлон, – не терпящим возражения тоном сказала жена.
– Непременно, госпожа дю Валлон. Но прежде я хотел бы прогуляться по саду.
Гаспар вышел из столовой и стал спускаться по каменной лестнице. Внезапно колени его ослабли, он оступился и скатился вниз.
Услышав шум, мать с сыном выскочили из комнаты и бросились к неподвижно лежащему телу. С первого этажа сбежались испуганные слуги.
Гаспар лежал в неестественной позе, глаза его были закрыты, голова в крови. Молодой дю Валлон посмотрел вверх на железный крюк в стене над лестницей. Погнутый, он еле держался в каменной кладке, будто в него попало артиллерийское ядро.
Гаспар не шевелился. Он отправился вслед за отцом в тот лес, из которого не возвращаются».
5. Секретное досье
Ирина и Лев вернулись из социалистической Германии через три года, когда заместителем начальника Генерального штаба стал Петр Ивашутин.
Теперь они жили в Москве, где-то за Соколом. Лев стал подполковником. А Ирина получила инвалидность и сидела дома.
Когда Костя увидел ее, у него защемило сердце. Она располнела, глаза, и без того большие, выкатились и казались огромными. Теперь она передвигалась медленно, говорила заикаясь, пальцы ее дрожали. Лев в ней души не чаял, ухаживал и опекал, как мог.
Из главы «Испытанный прием классической трагедии»:
«– Бог отступается от того, кто сам от себя отступается! – сказала миледи.
– Так значит, он хочет навлечь на свою голову кару, постигающую отверженных! – с возрастающим возбуждением вскричал Фельтон. –