– Отпустите ее, не трогайте! – Пыталась вырваться, спрыгнуть со стула, но мои попытки были провальными. От усилий я начала громко дышать, а голос Изабель постепенно пропадал вдали.
Я посмотрела на этого зверя и, обессиленная, сказала ему прямо в глаза:
– Вы – нелюди!
Сделав последнюю глубокую затяжку, Пабло затушил сигару о стену, бросил её на пол и вышел за дверь, заперев её на ключ.
И вот я одна, всё ещё не знаю, где нахожусь, и что со мной будет дальше. Я могла надеяться только на своего отца. Повторяла себе вслух: «Он найдет меня. Он спасет меня и Изабель», но в голове эхом звучал приговор Сантаны, который так безразлично и легко распорядился моей судьбой.
***
Прошло несколько минут. Я немного успокоилась. Мои глаза устали и опухли от слез. Так как я была прикована к стулу, тело стало затекать, и я начала думать, как выбраться из этих верёвок. Увидела тлеющую сигару, которую выкинул Сантана, и подумала о том, чтобы прожечь веревки. Мне повезло, что она лежала рядом со мной. Я начала раскачиваться. Когда стул упал на бок, постаралась нащупать руками окурок, больно обожгла мизинец, но мне было всё равно, я обрадовалась этой маленькой победе. Взяла окурок и начала давить им на верёвку.
– Есть, получилось! – Сняла путы и потёрла запястья – они стали красными и чесались. Теперь ноги. Через несколько секунд я уже стояла и оглядывала помещение с высоты своего роста.
Так. Что у меня есть? Три стула и один матрас. Нужно проверить матрас, может, под ним что-то есть, или в нем кто-то до меня что-то оставил, спрятал. Я прочесала всё помещение, все углы, но, кроме имевшегося инвентаря, ничего не нашла. Одна вентиляция на потолке – и та маленькая, туда протиснуться сможет только мышь.
Мне резко стало холодно, и начало знобить. Боль в голове проявлялась всё сильнее, в горле все пересохло. Я бы сейчас всё отдала за таблетку от головной боли и воду, хотя нет, променяла бы всё это на свободу. Выхода не было, и я решила ждать, когда кто-нибудь откроет дверь. План был простым: отключить бандита деревянной ножкой от стула и выбежать за дверь, а там дальше – по ситуации. Я принялась ломать стул – получилось это легче, чем я себе представляла. Три сильных удара о стену – и от стула ничего не осталось. Прошло минут двадцать, но ко мне никто не пришёл. Странно! Я думала, шум привлечёт кого-нибудь. Кажется, им всё равно, разломаю я тут стул, или себе голову. Села и привалилась к стене около двери. Просидела так примерно час и незаметно уснула.
Я очнулась от шума ключа, шебаршащего в двери. Тут же встала, приготовилась. В эти считанные секунды напряглась до предела, сжала ножку стула до боли в руке. Дверь открылась, и, как только увидела ногу бандита – резко выскочила из-за двери и с размаху ударила мужчину, державшего в это время поднос. Он закричал от боли и уронил то, что принес. Звон бьющейся посуды эхом раздался по комнате. Осколки разбитого стекла лежали по кругу, а жидкость, которой была наполнена чаша, разлилась по полу, обрызгав мои ноги.
Мужчина скривился от боли и схватился двумя руками