И лишь звенящая тяжёлая тишина заставила отвести её взгляд от экрана и оглянуться на Владимира.
– Извини, я не расслышала. Что ты сказал?
Он по голосу и по этим отрешённым, немного безумным глазам понял: она всё равно там, в переводе. Но не мигая продолжал смотреть на неё.
– Я, правда, не слышала! Трудно повторить, что ли? У меня самая концовка «не вырисовывается»… Ну, что ты смотришь? Повтори, я же извинилась!..
– Я ухожу от тебя.
– Куда?
Его передёрнуло. Он не ответил и ушёл в другую комнату.
Она ещё тупо проводила его глазами, затем резко вскочила и бросилась следом.
– Володь, что случилось?
Она обхватила рукой дверной косяк и смотрела, как муж пакует чемодан.
– Да ничего не случилось, – обычным голосом ответил он. Рубашка никак не хотела аккуратно складываться. Он скомкал её и засунул сбоку. – Ты не знаешь, где мой костюм спортивный? Хотя… откуда…
Он сам залез в не глаженное, достал костюм и так же запихал вслед за рубашкой. Прошёл мимо неё – она посторонилась – в ванную за бритвой и зубной щёткой.
– Там, в холодильнике, рагу! – прокричал из ванной. – И салат! Ешь, пока свежий!
– У тебя кто-то появился?
Как она прошла следом – он не слышал. Поэтому вздрогнул от неожиданности.
– Нет. У меня никто не появился. Я просто ухожу от тебя.
Он смотрел ей прямо в глаза.
– Почему? – Голос её стал беззащитным и немного плаксивым.
– Потому, что я живу с тобой, а ты живёшь со своей Норвегией…
– Я с тобой живу! Я люблю тебя!
– Родная, – непроизвольно ударил он её под дых. – Мы живём с тобой уже двадцать пять лет. И из них ты любила меня максимум 2–3 года. До рождения сына. А может, и ещё меньше… Остальное время ты любила что угодно: детей наших, работу, кофе, дачу… Что угодно… Сейчас вот Норвегию… А меня… так… полюбливала на досуге…
– Кто у тебя появился? – прервала она мужа.
Он не отвёл глаз.
– Как-то… Без толку с тобой говорить… Ты помнишь, например, чем я занимаюсь?
– Материалы какие-то испытываешь… – растерянно ответила она.
– Какие-то… где-то… с кем-то… А когда мы последний раз вместе были? Помнишь? Не так, чтобы от меня отвязаться, а чтоб самой захотеть?..
– Кто у тебя появился? – вновь ухватилась она за соломинку.
– Значит, не помнишь. – Ему стало скучно и противно. Он сгрёб с полочки свою парфюмерию. – А я помню. До свадьбы это было. Да и то сейчас не уверен – искренне ли было?..
– Вов, как тебе не стыдно! – Она всё-таки беззвучно расплакалась.
– А за что, Наташа? За то, что я тебя любил, устал жить без ответа и ухожу?
– Ты тоже работаешь. – Она размазала ладошками слёзы по щекам.
– Правильно, работаю. И люблю свою работу. Но я и тебя тоже люблю! И одно другому не мешает. А ты… Я у тебя как персик на базаре. «Возми, дарагая,