–Ты что сделала, сука! Ты что сделала…
Попытался выбраться из машины, закрывая рану рукой. Ключ был длинный и острый. В те годы у многих были такие. Он оставил глубокую и рваную рану. Этот выродок умер на моих глазах, опустив голову на руль. Я попыталась прийти в себя. Достала из сумочки платок, стала вытирать ручки, двери, бардачок. И тут увидела его партмане. Распухший от денег кошелек! Такое было чувство, что этот мерзкий тип все деньги разом снял со счета. Кошелек был тем, что я прихватила с собой. Удалялась я через кусты, огибая дорогу, чтобы никого не встретить. Уже спустя месяц, когда стало ясно, что я вне подозрений и что свидетели указали на девушку, севшую в машину к нему, совсем на меня не похожую (подробности я узнавала от дяди Коли, сожителя мамы), когда все улеглось, а следствие уже совершенно сбилось, я поняла: пора обогащать кейс! Приятно посмотреть на кейс, богатый люксом! Для меня это был настоящий праздник, который я отметила в компании с Древним Драконом. Я тогда сильно перебрала с вином и начала плести лишнее, как мне кажется. Где это видано, чтобы девушка так беспардонно звала Темного Повелителя в свою постель? Нет, не явился. Я так была избалованна Его вниманием к себе, что была уверенна: эту ночь мы проведем вдвоем.
Нет, не явился.
Интересно, как Он взирает на меня? Как Он меня воспринимает? Кем считает? Явно кем-то достойным. Но если не явился, значит, я не так хороша, как те девицы, на которых засмотрелись падшие ангелы из Книги Бытия. Я уверенна, что были в истории женщины, которых Он посещал. Как может Самый Красивый из всех ангелов не показать себя никому?
Насколько Он красив? Настолько, что сердце женщины не выдержит и рассудок утратиться от красоты Его? Наверное, следует сравнить это безумие со сценой из фильма «Парфюмер», когда Жан Батист Гренуй пустил тот пропитанный ароматом духов платок и все впали в безумие. И тот крик епископа: «Это не человек! Это Ангел!»
Что бы со мной стало? Обезумела бы я до того, что начала ползать, умоляя убить меня, растерзать, разорвать в клочья, чтобы было хоть какое-то прикосновение Его рук? Или я бы просила о смерти как о спасении от страсти, переполнившей меня настолько, что рассудок и сердце были бы не в состоянии терпеть эти пытки? Почему-то я словно зная, что не смогла бы выдержать его истинного облика и остаться в живых, замолчала. Я бы бросилась из окна, чтобы поскорее соединиться с Ним в Его Вечности. Осознание этого пришло ко мне само и я послушно перестала просить его прийти. Хотя желание Его увидеть и познать