В тихую и спокойную доселе атмосферу ворвался шум: с улицы в подвальчик ссыпалась толпа молодых пацанов. Было их числом шесть, одеты они были незатейливо (джинсы плюс майка плюс кроссовки) и все как один побриты под ноль (то ли по причине наступающего и сулящего жару лета, то ли по иной, что, впрочем, вряд ли). Все шестеро уже имели алкогольную подогретость и орали в шесть же глоток в унисон лишь одно: «Рос-си-я! Рос-си-я!». Парочка у входа вжалась в скамьи до неразличимости. Бармен смотрел равнодушно, вероятно, будучи привычным к подобного рода компаниям. Глупое скандирование продолжалось и тогда Мишаня рявкнул из угла:
– Пацаны! Давайте потише.
Скандирование утихло и мутные глаза квасных патриотов начали шарить вокруг, изыскивая источник пресекающего вопля. Нашли почти сразу и вперед выступил, несколько покачиваясь, персонаж, по бритой макушке которого пролегал обширный шрам. Всеслав вздохнул. Кажется, мирно урегулировать ситуацию не получалось.
– Дяденька, ты чё, против России? – наглая ухмылка исказила личико увечного. В ответ Мишаня как ни в чём не бывало влил в себя остатки пива и даже не удостоил взглядом вопрошавшего. Тот, ища законной поддержки у стаи, обернулся. Стая растеклась по пространству подвальчика, задевая столы и лавки.
– Ребя, они не любят Россию! – выдал ожидаемое увечный. Одобрительный гул был ему ответом. Всеслав увидел, как из-за спин стаи метнулась к выходу субтильная парочка. Их даже не заметили. Увечный ткнул одного из своих корешей и сказал:
– Ну-ка, Знайка, сфоткай дяденек, запостим. Пусть люди знают, кто не любит Россию.
Знайка отставил на ближайший стол бутылку дешевого пива, нарыл из кармана мобилу и навёл на Всеслава и Мишку. Всеслав отвернулся, а Мишаня выставил вперед раскрытую пятерню, в которую и вонзился блиц.
– Э, ты рожу-то не прячь! – недовольно сказал Знайка, обогнув стол и подойдя совсем близко, и снова выставил телефон.
Вообще говоря, Мишаня был довольно простецки настроенным человеком. Если надо было работать, впрягался быстро и работал хорошо. Если отдыхал, то во всю ширь русского характера – с водкой, бабами и плясками до упаду. И тут, в небольшом подвальчике, он тоже остался верен себе.
Оставаясь сидеть, он резко выкинул снизу вверх ногу, попав точно по выставленным рукам Знайки. Мобильник стремительно взмыл к невысокому потолку, крепко воткнулся в него, брызнув в стороны крышкой и батареей, и вот так, по отдельности, шумно осел на полу. Больше оставаться на месте было невозможно и Всеслав с Мишаней скаканули из-за стола, сминая стаю. Всеслава ударили в бок, толкнули, звонко брякнуло стекло об пол. Он раздавал оплеухи направо и налево, получал и снова отдавал. Мишаня методично и со вкусом метелил остальных – Всеслав не видел, но ощущал это и даже слышал звуковое сопровождение, присущее Мишане:
– Следующий! Н-н-н-а-а! С-с-с-следующий!
Полиция прибыла на удивление быстро. Опять же по виду бармена было ясно, что тактика