– Зови меня просто Заки, – добродушно хохотнул марид, – и что же, человеческие девы, алчущие ласки марида, возвращаются домой, несолоно хлебавши, или гибнут в пустыне от жажды?
– Не знаю. Об этом не говорят.
– Ни к чему такие мечты. Познав марида, человеческая дева не превратится в пэри.
Огюстин с досадой скривила губы.
– Как жаль. А я бы хотела… – Оана замолчала, смутившись.
– Быть пэри? – пришёл на помощь марид.
– Обладать возможностями пэри.
– Здравый подход, леди Стан.
– Должно быть, маридам и пэри доступны все желания, – задумчиво молвила Оана.
– Сколько я помню своего отца, он сидит в чайхане посреди пустыни, курит или пьёт чай. Кому-кому, а отцу доступны все желания, потому что у него нет желаний. А я в какой-то момент захотел посмотреть, как живут люди. Но разве моё желание исполнилось? Лишь дворец я вижу, люди здесь – роли и маски.
– Частично я могу удовлетворить ваше любопытство, рассказав о себе, – предложила Оана.
«Расскажи ему, как ты ворожила ночью на балконе», – мысленно попросила Оану Огюстин.
– На то ваша воля, – ответил марид.
– Детство своё я провела в столице. Когда мне исполнилось двенадцать, умер дядя, старший брат моего отца, и я с семьёй переехала в замок Стан. Я и сейчас живо помню восхищение, испытанною мною, когда я в первый раз увидела замок. Он был полностью, представляете, полностью увит чайными розами! Белыми, жёлтыми, розовыми, алыми. А вокруг замка кружила пёстрая туча бабочек. Я могла часами разглядывать узоры на их крыльях. Говорят, дядя увил замок розами ради одного-единственного свидания с Александрой, королевой Леты.
«В городе ходили слухи, что твой дядюшка был увлечён женой императорского слуги по имени Александра», – подумала Огюстин.
– Перед смертью дядя целыми днями сидел в ротонде, вот как мы с вами, и думал об Александре. Солнце всходит – так угодно Александре, дождь пошёл – Александре захотелось дождя, значит, должно хотеться и дяде…
«Откуда ты знаешь, о чём думал твой дядя?», – подозрительно прищурилась Огюстин.
Марид же слушал Оану с неподдельным интересом.
– А потом розы завяли, – продолжала Стан, – потому что для ухода за ними нужно было содержать десяток слуг. Мой отец не любит лишние траты. Розы срезали и подарили в знак почтения Его Величеству. Теперь замок Стан совсем голый. Ни деревца, ни кустика. Одни камни. Особенно осенью тоскливо, когда серое небо цепляется за шпили, моросит мелкий дождь…
Огюстин позвала Ирэн. Ювелир наконец-то домучил туфлю.
Дильназ готовилась к балу. Она лежала на софе, пока служанка благоговейно расчёсывала её алые волосы.
– И совсем не жгутся, – шептала служанка, – а уж гладкие, что твой атлас.
– Они могут жечься, – улыбнулась Дильназ.
Служанка, надо отдать должное её выдержке, не отдёрнула рук от волос девы пустыни.
В дверь нетерпеливо постучали.
– Ваджи, это ты? Входи, – разрешила Дильназ.
Ваджи Эль Даниф вошёл