Поэтому я улыбнулся ей, не желая, чтобы она нервничала или боялась. Я хотел, чтобы она по-настоящему была счастлива, а не просто притворялась.
– Отлично, Алисса, – сказал я, легонько ткнув ее в плечо. – Он придет.
Она выдохнула и кивнула.
– Он обязательно придет.
– Конечно, – подтвердил я с фальшивой уверенностью. – Потому что если кто-то в мире и стоит того, чтобы ради него прийти на концерт, то это Алиссса-мать-ее-Уолтерс.
Щеки ее порозовели, она кивнула.
– Это я! Алиссса-мать-ее-Уолтерс! – Она сунула руку в задний карман и достала билет, упакованный в герметичный пакетик. – Ладно. Так вот, мне нужна твоя помощь. Не хочу, чтобы мама узнала, что я разговаривала с папой. Я не хочу, чтобы он появлялся поблизости от нашего дома. Поэтому я сказала папе, что он может забрать билет у тебя. – Алисса смотрела на меня глазами, полными надежды на то, что ее план сработает. От меня не ускользнуло, что она назвала его папой, а не Задницей. Это еще сильнее опечалило меня.
Я дико надеялся, что он все-таки придет.
– Я передам, – сказал я. Ее глаза сделались мокрыми, и она отдала мне зонтик подержать, пока вытирает слезы.
– Ты лучший друг, какой может быть у девушки. – Она подалась вперед и поцеловала меня в щеку – целых шесть раз.
Я притворился, будто не заметил, что мое сердце шесть раз сбилось с ритма.
Она же этого не заметила, верно? Она не замечала, как мое сердце екало каждый раз, когда она стояла рядом со мной.
Глава 6
– Как прошла твоя репетиция? – спросила мама, когда я вернулась от Логана. Вместо того чтобы отправиться на репетицию, я поехала к нему и упросила его передать билет папе. Но я не могла сказать маме об этом – она не поняла бы. Она сидела у себя в кабинете, печатая что-то на компьютере, словом, занималась тем, что умела лучше всего – работала. Рядом с нею стоял бокал вина, а рядом с бокалом – непочатая бутылка. Мама даже не посмотрела на меня, и прежде чем я успела ответить, она продолжила: – Сложи всю свою грязную одежду в корзину для стирки в ванной. Потом, если сможешь, постирай и положи в сушилку.
– Ладно, – сказала я.
– Я сделала лазанью, если захочешь – поставь ее без пятнадцати четыре в духовку на час.
– Ладно.
– И пожалуйста, Алисса… – Она прекратила печатать и повернулась ко мне, сжимая переносицу двумя пальцами. – Ты не можешь перестать бросать свою обувь в прихожей? Честное слово, оттуда всего два шага до шкафа.
Я посмотрела в сторону прихожей, где на полу лежали сброшенные мною кеды «Конверс».
– Я убрала их в шкаф.
Она хмуро посмотрела на меня, и во взгляде ее читалось: «Ложь».
– Убери в шкаф, пожалуйста.
Я убрала «конверсы» в шкаф.
Когда