– А что, по вам никто не стрелял? – продолжал расспрашивать Виктор.
– Стрекотали пулемёты, да что толку, мы за танком прятались. А потом артиллеристы с миномётчиками все их огневые точки подавили, и мы свободно в деревню вошли. Немцы уже в драпака ударились, одни убитые валялись.
– А что, вы так ни одного немца и не убили?
– Как же убили одного, вон Саныч и убил.
– Саааныч убил? – удивился Виктор. – Колька, а ты чего мне не рассказал, как немца убивал? – повернулся он к раскрасневшемуся от выпитой водки, Санычу.
– А чего там рассказывать, вон пусть сержант хвалится.
– Вот и похвалюсь, – задетый за живое продолжил свой рассказ сержант. – Мы когда уже заканчивали зачистку деревни, из крайней избы фриц выскочил, он наверное пьяный дрых, вот и проспал всё. Здоровый такой, рыжий и в каске, глаза шальные – и кинулся к нам с ножом, а Саныч тут как тут.
– Что застрелил? – спросил сидящий рядом Иван.
– Если бы, но этот чёрт как двинул немцу кулачищем сверху по каске, у того аж зубы лязгнули, глаза закатил и свалился. Я-то думал, что Саныч его оглушил, но когда после боя пришли посмотреть, немец был мёртвый.
– Не может быть! – ахнул Иван.
– Как это не может, весь взвод видел.
– Ну, в это я поверить могу, у нас в деревне бабы про Колюху баяли, что он быку по башке кулаком бабахнул – подтвердил Воробьёв.
– Быка, кулаком? – заинтересовался сержант, – ну-ка расскажи.
– А это пусть он сам рассказывает, Коль расскажи им про быка.
– Про Мотьку что ли? Ну, про Мотю я расскажу, – усаживаясь поудобнее, заулыбался Саныч. – Дело было прошлым годом в начале мая, – попыхивая цигаркой начал он. – Уже начали скотину выводить на пастбище, а кто деревенский, тот знает, что коровы в эту пору озорные, драчливые, то и дело схватываются. Поэтому их первое время на верёвках водят.
Старики говорят, коровы выясняют, кто королевой стада будет. А я думаю, они из-за Мотьки дерутся, этот стервец только по одной за день покрывал. А бабы, они везде бабы, хоть и коровы.
Заинтригованные солдаты начали похохатывать в предвкушении развлечения, а Саныч продолжил.
– Значит, иду я вечером по деревне от Маньки.
– Чё, опять утешать ходил? – перебил кто-то из слушателей.
–Да не о том речь, а на встречу Мотька идёт, злющий, остановился метрах в двух от меня, голову опустил, из ноздрей пена, копытом землю роет, наверное требовал чтоб дорогу уступили. Но не на того напал, рассердился я и огрел его сверху промеж рогов.
– Утешилкой своей что ли? – вставил словцо Иван.
– А ха, ха, – взорвались смехом солдаты.
– Что я изверг какой что ли, над животиной издеваться? Всего лишь кулаком.
– Неужто убил? – тут же спросил Ванька. Все притихли в ожидании ответа.
Колька, выдержав паузу, сказал.
– Нет конечно, Мотя только башкой помотал из стороны в сторону, так мы и разошлись.
– А