– Но там же свет, смотри, вот в этой комнате спереди.
– Да это не важно, до него слишком далеко…
– У тебя есть что-нибудь выпить? – перебила Чистякова. – У меня во рту пересохло, – Артем Григорьевич потянулся за стаканом, чтобы налить воды. – Если можно, то что-то покрепче.
– У меня нет больше в доме алкоголя. Могу предложить только воду или сок.
– Тогда, пожалуй, не нужно, – она снова уселась на кресло перед советником. – Так что ты говорил про картину эту?
– Я уже забыл, – он сделал паузу, она тоже молчала. Советник присел за стол и стал незаметно осматривать ее. – Ты исправила те фамилии в документе? – Чистякова пожала плечами, ее волосы чуть шелохнулись, подобно могучей морской волне, что быстро распадается после удара о скалистый берег. – Уже много времени прошло, а если он продал что-то? Нам же не вернуть обратно все это, а даже если и вернуть, то представь, что будет с нами после всех этих судов.
– Может сходим куда-нибудь? – прошептала она. – Мы так давно никуда не выбирались вдвоем.
– Дорогая моя, нам бы от уголовной ответственности выбраться, дело-то не шуточное, хочу заметить, а ты пускаешь все на самотек. Так ведь не работает это. Представь, если Рамут работал бы по такому же принципу, – он встал и подошел к окну, – ничего бы этого не было. Ни со мною, ни с тобою.
– Хочешь сказать, я слабый человек? Да нет, не старайся даже, – она бросила печальный взор на Артёма Григорьевича, – я все понимаю. Это ты может думаешь, что я слишком наивна и поступаю легкомысленно, но наверное, я просто не могу иначе, понимаешь. Не приучена к другому порядку, так сказать. В моей жизни и порядка-то не было никогда – все сумбурно, второпях, да без особого раздумья. Но знаешь, я не жалею. Честно. Вот предложи мне другую жизнь, умной и порядочной – отказалась бы не раздумывая. Потому что обычно такие рождаются ярко, окруженные в ласке да заботе, а после серо гниют, оставив после себя пустую телефонную книжку. На мой взгляд в наше время этого-то и не хватает – какой-то решительности, дурости что ли. Все сидят на своих местах, все у всех по правилам и по порядку, а я так не привыкла и так не хочу. Вот посмотри на секретаршу, к примеру. И чего? Умница – безусловно, красивая, но рявкнуть и решить что-то весомое – рука не подымится у человека, ибо порядок. Как это так, сделать что-то из вон выходящее для человека – абсурд чистой воды… А для меня это и есть жизнь. Я привыкла жить в абсурде. Ты же должен это понимать, разве нет? Я думала, что это и есть причина того, что мы вместе.
– Да не в этом дело, Екатерина. Ты человек далеко не глупый, опытный. Но нельзя же рисковать собственной жизнью, ради того, чтобы держаться самой себя. Если от этого зависит твое дальнейшее существование, почему бы не взять, я не знаю, и немного поменяться. Я же говорю это не для того, чтобы вред нанести, а наоборот – пытаюсь помочь.
На квартиру обрушилась тишина. Все смотрели по разные стороны. Артем Григорьевич открыл кран и налил очередной стакан воды и поставил на