– Радио, – зачем-то сказала им строго. – Это было радио… Из какой-то машины. Стоянка – недалеко.
Более настойчивый глухой, протяжный стон ухнул с холма. Казалось, что земля под ногами содрогнулась. И опять – ничего. Мгновение назад казалось, что от звукового толчка храм опрокинется с горы, а теперь опять – снег, солнце, безмолвие. И как это всё нужно понимать, скажите?
Я сунулась в сумочку за мобильником, но тут же вспомнила, что Влад до сих пор не отдал мне телефон. В поисках мужа обошла несколько раз вокруг неосвящённого Храма. Вышла к машине за ворота заповедника, она оказалась наглухо закрытой. Попробовала посмотреть сквозь окна: не заснул ли он, но стёкла были мутные, и салон просматривался неважно.
Кричать здесь было как-то неудобно, и я решила подождать Влада на том, месте, где мы расстались. К этому времени продрогла и устала. Поэтому начинала уже одновременно злиться на мужа и бояться, что с ним что-либо случилось. А потом… Потом мне почему-то пришла мысль все-таки заглянуть в одно из разбитых окон храма. Я неуклюже вскарабкалась по строительному мусору, засыпавшему бетонный приступок, немного подтянулась на сразу мелко задрожавших руках.
И сразу его увидела. Влад сидел на полу в круге пыльного света, спрятав лицо в колени. Мне опять стало страшно. Во рту резко стало сухо и нечего глотать, как всегда бывает накануне беды. Я почему-то целую минуту не могла сказать ни слова, зависая в полном оцепенении на стене храма, расписанного Рерихом. В себя меня привели ломившие в плечах руки, которые тут же онемели и грозили больше не слушаться меня. Тогда я закричала прямо в немой провал окошка.
– Влад! Влад! Ты как там?!
Удивительно, но вопреки моим опасениям, Влад тут же вскинулся, и, щурясь от солнечного луча, залившего глаза, обрадовано крикнул в ответ.
– Лиза! Лизонька!
Когда я поняла, что висеть таким образом больше не в силах, то рухнула вниз, сообразив на лету сгруппироваться, чтобы не попасть на подозрительную кучу мусора, мимо которой взбиралась наверх. Приземлилась вполне удачно и пока отряхивалась, из того же окна вывалился Влад, чуть не сбив меня с ног.
– Зачем ты полез туда? – удивлённо спросила я, убедившись, что он цел и невредим. – А главное: почему сидел там всё это время?
– Драконы, – вдруг выдохнул Влад. – Они загнали меня.
– Какие драконы?
С перекосившимся лицом он махнул рукой в сторону «Теремка».
– Те самые резные фигуры, напоминающие саламандр? – когда поняла, удивилась я.
– Они сказали, что больше ни один храм меня не примет. Место князя Менишева свободно, сказали они.
– Тело князя Менишева выбросили из усыпальницы сразу после революции, когда народ пришёл грабить усадьбу, – сказала я. – Ходят слухи, что крестьяне тайком перехоронили его где-то в лесу. Под берёзками. Влад, если на то пошло, то место князя свободно уже