– Что за чёрт? – выкрикнула я, отчаянно уворачиваясь от зубов, больно царапающих мою щёку.
Он замер на мгновение и вдруг с каким-то хлюпающим стоном отпрянул:
– Ты любишь меня, Лиза?
Тон его голоса изменился. Это опять говорил мой муж со знакомыми интонациями, только словно откуда-то издалека, со стоном выдыхая звуки. И тело среагировало на голос, произносящий моё имя. На то, КАК он его произнёс. Перехватило горло, и я, забыв про всё и вся, просто кивнула. Это была правдой. Я любила Влада. С самого первого мгновения. И мимолётная истерика не могла так просто перечеркнуть необъятную, как море, и высокую, как небо, любовь. Так же, как и странный разговор, который я слышала ночью. И нелепое падение в неосвящённый храм. Конечно же, такие мелочи не могли перечеркнуть то, что я к нему чувствовала. Поэтому лучшее – просто забыть, как ночной кошмар.
Влад наклонил голову и улыбнулся, словно прочитал мои мысли. Натяжение ремня, пережавшего кислород, ослабло. Его рука проникла под шарф и осторожно заскользила по открывшейся шее. Двинулась ниже и замерла, сжав грудь, сквозь которую колотилось сердце. Кончик носа коснулся моей щеки.
– Если любишь, то не сдавайся…
Глава третья. «Лиза, это дом. Дом, это Лиза»
Всех аштаракских детей по утрам «спускали с горы». Тех, что постарше, собирал школьный автобус, а малышей сами родители отвозили в детский сад. Это казалось неудобным: то, что и сад, и школа, и вообще все культурные и не очень учреждения находились в городишке у подножья горы. Но сами аштаракцы даже гордились отдалённостью их домов от цивилизации и сопутствующих ей издержек.
– Для наркоманов или воров наша деревня слишком труднодоступна, – в первый же день пояснила Тея, просто подпирая камнем дверь, чтобы та случайно не распахнулась от сквозняка.
В доме никого не оставалось, а Тея даже не удосужилась повернуть ключ в замочной скважине.
– Мало кто заберётся так высоко на гору, – засмеялась она, увидев мой недоумённый взгляд. – А я всё равно уже и не помню, где ключ…
Я не поверила ей, думала – шутит, пока не убедилась, что в Аштараке и в самом деле никто не запирает дверь. Мама рассказывала, как в её социалистическом детстве ключи оставляли под ковриками у входа, но с тех беззаботных, по её воспоминаниям, дней сменилось уже не одно десятилетие. Подъезды за это время затянулись бронёй и обросли домофонами, а такое понятие, как деревянные двери, кануло во тьму веков.
Поэтому Аштарак сразу показался мне островком безмятежности вне времени и – немного – пространства. Я не ошиблась, когда, повинуясь неясному зову интуиции, выбрала именно его своим убежищем. Даже ничего не зная об этом месте, кроме того, что здесь живут Тея и Алекс.
Аштаракские дети уезжали рано утром, я ещё крепко спала. Поэтому открыла