Тем не менее подход к эмоциональному интеллекту сторонников его смешанных моделей позволяет рассматривать его не только как чисто когнитивную способность, но и как личностную характеристику, заставляет задуматься о его месте в структуре индивидуальности.
На наш взгляд, стоит согласиться с Бреславом, который полагает, что наиболее убедительно выглядит модель Мейера, Сэловея и Карузо, в которой обозначены две основные социальные функции эмоциональной сферы – регуляторно-эмпатийная и регуляторно-экспрессивная – и два вида саморегуляции – на уровне познания и мотивации поведения [14]. Однако эмоциональный интеллект отчасти «исчезает» и в этой модели, поскольку, хотя здесь и определены такие базовые свойства интеллекта, как уровневые и регуляторные, но не выделены комбинаторные свойства, характеризующие способность комбинировать в различных сочетаниях компоненты опыта, и процессуальные свойства, характеризующие операциональный состав, приемы и стратегии интеллектуальной деятельности вплоть до уровня элементарных информационных процессов.
Концепция Люсина представляется достаточно конкретной в плане выделения компонентов ЭИ, однако и здесь пока еще интеллект «исчезает», требуя уточнения определения и дальнейшего эмпирического обоснования модели. Так, если эмоциональный интеллект это не интеллектуальная способность (он только связан с когнитивными способностями) и не совокупность личностных характеристик, тогда возникает вопрос о том, к какой группе психологических явлений его можно отнести, где его место в структуре личности.
В модели Манойловой заслуживают внимания указания на ин-тегративный характер эмоционального интеллекта, его взаимосвязи с мотивацией и волей. При этом часть и целое меняются местами: неэмоциональный интеллект рассматривается как компонент социального интеллекта, а наоборот, социальный интеллект превращается в межличностный компонент ЭИ. Определение эмоционального интеллекта выглядит неоправданно расширенным, включая в себя ряд личностных характеристик, хотя и взаимосвязанных с ЭИ, но не имеющих к нему прямого отношения.
Подход Носенко и Ковриги, по нашему мнению, испытывает влияние смешанных моделей эмоционального интеллекта, поскольку ЭИ включает и способности, и личностные характеристики, способствующие успеху в жизни. Можно сказать, что успешная жизнедеятельность является здесь той «лакмусовой бумажкой», которая определяет принадлежность тех или иных качеств к эмоциональному интеллекту. Следует согласиться с тем, что компоненты «Большой Пятерки» действительно соотносятся с межличностным и внутриличностным интеллектом, но интеллектом социальным. Вместе с тем заслуживает внимания выделение двух основных функций эмоционального интеллекта – адаптивной и стрессозащитной.
Ряд проблем в изучении эмоционального интеллекта выделяет М. Зайднер. Во-первых, нет ед