Внутри парильной на широкой лавке сидела мать. Возле нее лежал широкий тесак. Тот самый, которым в пионерском лагере рубала она по две сотни буханок в день.
Мать вытянула перед собой руки. – Положите свои ладони с отметинами на мои.
– Что за староверческие обряды! – сжала кулаки София, – а где зеркало со свечкой?
– Поминальная свеча тебя ждет, дочка, ежели не остановить… ваше зеркало!
– Никто не смог до тебя! Сотня человек пыталась! Заговоры, откатывания, вышептывания! – кричала София, – нужно смириться и жить дальше!
– Сколько ты намерена прожить, врезаясь в столбы и сжигая хаты!?
– Но зеркало не разбить!..
– А его не бить нужно, а склеивать… вот, чего мы никогда не пробовали.
София уставилась на острый тесак, – отсечешь наши зеркальные запятые и склеишь их вместе?
– Не запятые это, а половинки сердца! Чтобы перестать делиться друг с другом судьбой, нужно подставить к ним по недостающей части.
Ловкой рукой чиркнула Клавдия ножом по ладошке Кристины. Она изобразила вторую сторону запятой, подрисовала недостающую половинку.
– Дай руку, дочка…
– Руби́! – зажмурилась София. Быстрый нож оставил изгиб на ее ладони и выпал из белых пальцев. Клавдия разбила свое материнское сердце на две половинки и отдала их дочкам.
– Все кончено… – закрыла глаза мать.
– Начинается! – охнула Кристина.
– …С днем рождения, – прошептала София стремительно явившейся на свет девочке. Сестры держали за пальчики новорожденную. – И нас с днем рождения, сестра, – улыбнулась София. Обе они почувствовали свободу… и любовь, которую больше не нужно отзеркаливать.
В баню вошли трое, а вышли четверо. Артем не понял почему София плачет и смеется? Он протянул руки к бегущей по сугробам девушке. Напаренные баней губы обожгли его ледяные.
Рассвет первого январского утра над их головами обнял проливной серебряный дождик.
Рассказ второй. Формула счастья
Я расскажу вам о сегодняшнем дне. Пять красивых фактов, которые произошли со мной. Они одинаковы равны и равноудалены от того места, где я оказался после того, как доказал на себе собственную формулу счастья.
Один.
Свадьба… я женат. Мы выходим из церкви… над головами взмывают облака белого риса. Триста шесть тысяч сто сорок пять штук. У меня на шее висит фотоаппарат. Я делаю фотографию, щелкаю своей зеркалкой.
В мире за 2 минуты снимается столько фото, сколько за весь 19 век. У меня в кадре два миллиона восемьсот две тысячи пятьсот два пикселя. Нет, пятьсот одни. В матрице оказался один битый. Битый пиксель, как черная дыра.
Микроскопическая бракованная точка, которая не запечатлевает свет картинки. Всегда пустая. Непознанная.