– Отпустите меня! – уже молила. – Прошу, я никому не скажу, просто уйду, – я вдруг взглянула на узкое окно за его спиной.
Он заметил, куда я смотрю, и тут же со смешком обхватил мой зад, вжимая в свой твердый, огромный член.
– Твоя аппетитная задница туда не влезет, зато в нее прекрасно влезет мой член. Не рыпайся, и дай себя трахнуть, рыжуля.
Это «рыжуля» снова вернуло меня на много лет назад.
Всего на мгновение, но именно это придало силы.
Окно действительно было узковатым, но по правилам пожарной безопасности я могла туда влезть.
Я посмотрела в черные глаза. Ненависть клокотала во мне кипящим коктейлем. Не так я хотела закончить этот вечер.
Точно не сексом с уродом на грязном полу сортира.
Удар лбом в его кривоватый, явно не раз сломанный нос, был адски болезненным, но действенным. Ибо «Тарзан» тут же за него схватился, когда кровь полилась ручьем.
– Вот же, су-ука!
Я тут же бросилась к окну, задергала за ручку, открыла. Напрягая руки, попыталась влезть.
– Тебе помочь? – спросил мужик насмешливо, обхватывая руками талию и вдруг кусая за ягодицу. Я дернулась и вскрикнула от острой боли, отчего повалилась на него спиной.
Он уже не совсем в адеквате завалился назад, потянув меня за собой.
Разбил спиной часть керамической раковины, создав невообразимый шум, но и это его только рассмешило.
Он схватил меня за ногу, когда я, тяжело дыша и шмыгая носом, попыталась отползти от него, и повалил уже на мокрый от крови пол.
– Отпусти, – кричала я, отбиваясь и стараясь причинить как можно больше вреда его спине. Но больно было только рукам, которые словно сталкивались с деревянной стеной. – Отпусти меня, урод. Я не хочу тебя!
Но он уже молча улыбался, и я видела в его глазах безумие, больше похожее на одержимость.
– Давай, рыжая. Давай, сладкая.
На шум разбитой раковины прибежали трое.
– Помогите! – сразу крикнула я, пытаясь столкнуть с себя мощное тело, но обезьяна расхохоталась и, повернув к вошедшим голову, рявкнул:
– Свалили, я еще не кончил, – и в тот же момент палец одной руки протискивается внутрь меня, полоснув обжигающим стыдом.
Ну почему там так влажно?!
– Помогите, – снова крикнула я, выгибаясь и пытаясь убрать от себя руку, но он продолжает толкаться внутрь. – Будьте же людьми!
Лица охраны остались каменными, а дверь закрылась.
Щелчок прозвучал, как предсмертный гонг. Выхода не было, и пришло понимание, что вот сейчас нужно перестать сопротивляться, чтобы он просто не убил меня.
Потому что это вряд ли кого-то заинтересует. А те три амбала с каменными харями преспокойно вынесут моё тело через заднюю дверь, чтобы не беспокоить отдыхающих, и бросят в реку.
Понимание-то пришло, а вот желание оставить хоть крошку достоинства взяло верх.
Я не могла заставить себя лежать спокойно, пока он вылизывал мои соски, трахал пальцем и расстегивал ширинку.
Я сопротивлялась, просто не могла иначе.
Кричала, извивалась,