Глянешь на это со стороны – полные идиоты. Глянешь второй раз – то же самое. Третий – ничего не меняется. То ли молодой олигарх, организатор будущей революции, ревнитель идеи подкупа элиты и свержения с её помощью действующего президента, действительно купил их оптом и в розницу. И если это так, то прав с точки зрения революционной логики. Их только в столице и нужно подкупать – исторически оправданно. То ли все эти персонажи сами до такой степени не ведают, что творят. Оторвались от действительности, как во время о́но царские придворные. Чего фрейлине Вырубовой, балерине Кшесинской, князю Юсупову и Витте со Столыпиным про Ленина думать? Да и знают ли они его? Про Распутина – дело другое. Они и думали. И, судя по романтическому телевизионному сериалу, живописующему помянутого старца в качестве фигуры исключительно интересной современному зрителю, особенно если сравнить его с давним советским фильмом «У последней черты», нынешние придворные уже готовы головами в прорубь. А страна… Ну что страна? Переживёт, если что. Не привыкать.
В
Вовремя умереть…
Главное в этой жизни – вовремя умереть. Толстой и Чехов, к своей большой удаче, не дожили не только до Октябрьской революции, но и до Первой мировой войны. Не увидев одну из самых кровопролитных и бессмысленных боен в мировой истории, которая напрочь перечеркнула все прекраснодушные идеи графа-землепашца и под корень выбила большую часть героев доктора-литератора. Но главное, оба не успели ни единого слова сказать о новой власти. Поскольку они её просто не застали, а представить себе такое не могли даже в страшном сне. В связи с чем и остались литературными классиками.
Толстой, по Ленину, как зеркало русской революции и, согласно тому же Ленину, главный мужик русской литературы. «Вишнёвый сад» и «Чайка» в каждом уважающем себя театре страны – СССР она называется или Российская Федерация, неважно. И отдельный театр – имени Чехова. Кстати – интересно, почему Толстому не досталось? Многотомные собрания сочинений. Неотъемлемое место в школьной программе. Камлания имени обоих и в каждом уважающем себя эмигрантском центре, и в каждом официальном советском и постсоветском представительстве за рубежом. Дни культуры и литературы их имени, олимпиады и сочинения, памятники и мемориальные доски из ценных, особо прочных материалов на всех объектах, с которыми оба соприкасались.
Опять же – мемориальные усадьбы. Особенно потомкам Льва Толстого повезло с Ясной Поляной. Плюс преподавание в разведшколах всего мира – белоэмигранты постарались. Сакральный статус в мировой русистике и советологии, с которым может сравниться разве что Достоевский (почему – Б-г весть, причём во всех трёх случаях). Горький и Маяковский, как их младшие современники, всё успели увидеть своими глазами. Сказать, чтобы им это принесло много пользы, нельзя. «Буревестник революции» отсиживался-отсиживался на Капри – не отсиделся.