Битва гигантов. Юргис Извеков

у, огромный мужчина. Слова «газовом гиганте» он произнес нарочито фрикатируя «г». Любит, наверное, посмешить народ. Особенно, конечно, нужный народ. Смеются.

      А не нужного народа здесь нет. В модуле, который занимает Генеральный директор Росвселенной, ненужных людей или мелочи какой не бывает. Я – другое дело. Я – высококвалифицированный ремонтный персонал. Особо приближенный к особе генерального. Потому что начальства в Росвселенной много, а меня – мало. Вот сижу, жду. Слушаю.

      – А что по этому поводу думает другой газовый гигант? – спросил тихий вкрадчивый голос в очках. Почему в очках? Потому что говорит не што, а что.

      – Этот что ли? – огромный мужчина, очевидно, куда-то показал. Может ткнул пальцем в небо? – А не его это собачье дело!

      – Ну, Рубиныч, знаешь ли, ты поаккуратнее… – послышался наконец голос нашего генерального. – Его – ни его, это еще как знать. А согласовать все-таки не мешает…

      – У меня приоритетный национальный проект! Наполовину освоенный! Так что с кем надо, я вопрос уже согласовал. Пусть они на Земле своим газом занимаются, мы туда не лезем. А у нас и без них проблем хватает, – он пододвинул по столу бумагу. – Агатыч, ну выручай!

      Агатыч, то бишь Опал Агатович – наш генеральный. Выручит, куда денется? Добрая душа. Покапризничает еще немного, покочевряжится, и выручит. Откуда я знаю? Да вот отсюда, вот с этого самого места!

      Вообще-то, мое официальное рабочее место – на станции. Но здесь, в модуле генерального, я бываю чаще. Здесь я жду. Для меня даже есть кресло в самом дальнем конце помещения, замаскированное в нише за фикусами, чтобы мой комбинезон не портил антураж и не снижал значимости момента для посетителей. А меня это вполне устраивает! Я ведь живую зелень люблю, а сейчас во всей Росвселенной не то, что фикуса – жалкой диффенбахии не найти. Один сплошной пластик.

      Но это не самое главное, почему я люблю здесь ждать. Главное – я люблю слушать. Когда не видишь людей, а только слушаешь их, становишься как бы режиссером. Представляешь себе декорации, мизансцены, выражения лиц. И постепенно начинаешь понимать, что эти твои представления стоят гораздо ближе к реальности, чем то, что можно было бы увидеть, будь у тебя такая возможность.

      Возможности видеть у меня нет. Я только слышу. Если быть точным – я подслушиваю, но меня оправдывает то, что я это делаю не по своей воле. Уж не знаю, какая глубокая конструкторская мысль двигала создателями директорского модуля, но в моей нише голоса из кабинета генерального звучат абсолютно четко, тогда как в любом другом месте обширной приемной стоит космическая тишина, даже когда в кабинете происходят веселые дружеские попойки или когда директор с секретаршей работают с документами.

      Так что, если бы конструкторы предусмотрели еще и дыру для подглядывания, я бы ее заткнул. Выражения лиц, мимика, позы мешают понять характеры, почувствовать интонации, не дают разглядеть того, что скрывается за словами. Да вот пример! Что действительно думает сейчас этот, в очках, когда говорит тихим голосом человека, который знает все обо всех:

      – … я не так давно с Ним виделся на частной вечеринке. Мы с Ним другие вопросы обсуждали, но коснулись и нацпроектов. Так Он сказал, что ваш, скорее всего, сократят. Военные недовольны, у них тоже есть космические проекты со сроком реализации тридцать пять – пятьдесят лет. Так что вам надо осваивать средства как можно скорее, прямо-таки космическими темпами. Тут надо очень грамотно подойти… к бюджетному финансированию, я имею ввиду. Ну, вы меня понимаете…

      И наш генеральный, и огромный мужик сидят с умным видом, кивают. Многозначительно переглядываются. Они знают: человек вхож. Интеллигентное лицо в очочках, лаконичные жесты, спокойная уверенность в позе – все это сбивает их с толку, не дает рассмотреть того, что ясно вижу я: этот крендель в долгах, как в шелках, и ничего не знает, кроме крох, которые ему бросают за мелкие услуги. Из этих крох он и лепит себе легенду. Все, чего страстно желает сейчас его суетливая натура – это присосаться к огромному мужику, потому что тот координирует крупный приоритетный национальный проект по добыче газа на Сатурне. Напрасно стараешься, чувак. Ничего у тебя не получится. Слишком уж у этого мужика «г» фрикативное.