– Молчи! Ничего им не говори! Это твои… мои… наши таньга!!!
– Вай мэ! Безумец, как ты можешь думать о презренных деньгах, когда наши грешные души вот-вот предстанут перед престолом Аллаха?!
– Точно, точно… – торопливо закивали стражники. – Облегчите своё сердце, и всемилостивейший дарует вам путь к гуриям рая!
– Какие, к чертям, гурии?! – вовсю веселился Лев. – Молчи, Ходжа, они просто хотят забрать наши деньги!
– Как смеешь ты такое говорить?! Эти достойные люди, что служат в городской страже нашего эмира, под благословенной рукой самого Шехмета, – гордость и честь Багдада! Не чета нам, преступникам и негодяям… Я хочу, чтобы моя совесть была чиста! Три тысячи таньга, две сотни дихремов…
– Ва-а-а-х!!!
– Не перебивайте, уважаемые… – вежливо попросил Насреддин остолбеневших слуг закона, – я ещё ничего не сказал о золоте.
– Ну хоть о золоте-то не говори! – театрально взмолился Оболенский, мгновенно схлопотав древком копья по голове. Это здорово охладило его творческий пыл, и он вынужденно заткнулся, предоставив возможность герою многих сказок и легенд доиграть эту авантюру самому. Чем тот и воспользовался в полной мере…
– О доблестные и отважные герои, я вижу, что сердца ваши так же чисты, как сталь эмирского ятагана. Позвольте же мне, закоренелому преступнику и презренному обманщику, совершить хоть один праведный поступок перед тем, как закончится мой бесславный жизненный путь! Возьмите все спрятанные деньги – три тысячи таньга, две сотни дихремов и… я точно могу вам довериться?!
Стражники с выпученными от воодушевления глазами страстно поклялись всем на свете, что только им можно доверять. У обоих от алчности уже тряслись руки, бежала слюна и подкашивались ноги в коленях.
– На другом конце города… – торжественно-замогильным тоном заговорщика начал Ходжа, выдержав долгую паузу, – у старого минарета Гуль-Муллы, под третьей плитой от края тени крепостной стены, в тот миг, когда солнце встанет в зените и…
– Что «и…», уважаемый?!
– Я… О, Аллах, всемилостивейший и всемогущий! Как я мог забыть… Пять шагов на север или восемь на юг?! Нет, нет, нет… Может быть, двенадцать на восток и рыть землю под чинарой? Не помню… Будь ты проклят, шайтан, запутавший мою бедную голову! Как я теперь объясню этим праведным мусульманам, где закопаны три тысячи таньга, двести дихремов серебром и девяносто пять динаров золотом?!
Сумма решила дело. Бородач, как старший, быстро договорился с зелёным напарником, что-то ему пообещав, и тот, едва не плача, повёл Оболенского куда следовало. А Ходже Насреддину пришлось топать в противоположную сторону, и его крики ещё долго разносились по проулку:
– Заклинаю вас построить на эти деньги мечеть! Самую большую,