Такахиро не стал испытывать судьбу и, собрав своих людей, ещё до полудня выехал из Кацураямы. Только вот, вместо того, чтобы бежать в другую провинцию, он отправился прямиком в Этиго, в свои владения, чтобы увезти от туда своих домочадцев – жену и детей. Оказалось, что слухи, порой, ходят быстрее человека их породивших. Так случилось и с Китадзё.
Первым, о дезертирстве Такахиро узнал естественно Усами Садамицу. Он немедленно оповестил об этом самого ближнего из вассалов Нагао, Какидзаки Кагеие и вместе с ним и небольшим войском, выехал к замку Китадзё, где и застал его владельца. На призыв сдаться, фехтовальщик категорически отказался, поскольку знал, что может с ним сделать Усами, прежде чем князь вернётся в Этиго и приговорит его к казни. Такахиро, со своим малочисленным гарнизоном, всего лишь в сто с небольшим человек, приготовился к обороне. Но, Усами и Какидзаки атаковать не спешили. Они окружили замок и взяли его в осаду, отрезав все пути сообщения с внешним миром. Китадзё попытался сделать вылазку, но был отброшен назад за стены яростным напором воинов Какидзаки.
Вскоре пришло известие о возвращении Кагеторы в Этиго. Но даже теперь князь не торопился прибыть к осаждённому замку. Дело дошло до того, что весь клан Китадзё, изнывая от голода, встретил новый год в заснеженном и уже безжизненном замке. Когда первый из слуг Такахиро, упав в голодный обморок, так и не поднялся, фехтовальщик решил известить Кагетору о своей капитуляции. Он призвал князя к его чести и справедливости, умоляя простить его клан, тогда, как он сам совершит сэппуку.
Кагетора откликнулся и принял условия Китадзё. Прибыв самолично к замку, даймё Этиго ожидал вывода людей. Как он и обещал, вся семья и люди Такахиро были прощены, а самого главу клана притащили в ставку для вынесения приговора. Фехтовальщика было не узнать. Весь худой и измученный, он потерял всю надежду на счастливую и беззаботную жизнь, о которой так мечтал. Кагетора смерил его суровым, строгим взглядом из-под сдвинутых бровей и бросил ему под ноги танто. Такахиро, поклонившись, с почтением принял клинок и приготовился умереть на месте. Едва остриё кинжала коснулось его живота, как князь приказал остановиться.
–Я уже видел это.– произнёс он.– Тогда, на Садо, ты уже пытался вспороть себе живот, но остался жив. Я даже вижу этот шрам у левого бока, оставшийся после твоей попытки. Скажи мне Такахиро, что значит для тебя жизнь?
– Жизнь?– Китадзё поднял на даймё безжизненный взгляд.– Жизнь нужно прожить так, чтобы не стыдно было умереть.
–Вот, как?– впервые в жизни фехтовальщик увидел на лице князя удивление. Но, Кагетора вновь спросил.– Тогда скажи, сможет ли человек умереть, если он