– Не знаю! – кричала мама.
– Вот тогда и молчи! Пусть лучше стоит в углу и сам все поймет. Ему там неплохо, посмотри.
Мне в углу действительно было неплохо. У меня там мольберт детский, мелки и лего. И маленький стульчик.
– Психолог сказала, что мы ставим детей в угол от беспомощности! – кричала мама.
– Конечно, от беспомощности, – кричала бабушка. И тебя я от беспомощности в угол ставила, а вон посмотри на себя, выросла же. И правда же… – грустно говорила бабушка, – от беспомощности.
И беспомощно смотрела куда-то в окно.
– А ты включи интервью президента, – говорил я из угла. Он все-все-все объяснит, и тебе станет легче!
– Максим, – говорила бабушка, – займись лего.
Она брала телефон и выходила из комнаты. Там я слышал, что она звонила подруге, пожилой учительнице литературы, и они о чем-то долго-долго разговаривали. Папа наливал себе и маме красного вина, и они сидели на кухне. Я строил из лего Кремль. Так вот эта самая психолог Римма Алексеевна и взяла меня к себе в кабинет. Она предложила мне сесть и нарисовать семью.
– Я не художник – сказал я, – поэтому не буду рисовать. Боюсь испортить впечатление от написанного. Я же написал про семью вчера. Я скорее литератор. Готовлюсь к Олимпиаде.
Психолог как-то растерялась. А я как раз успокоился после переполоха с бомбой и действий охранника и вел себя с достоинством.
– К какой олимпиаде? – поинтересовалась она. Их, психологов, учат выспрашивать все с интересом. Это я слушал передачу психолога, которую включила мама и показывала бабушке.
– Не скажу, – сказал я.
– А что ты чувствуешь? – спросила психолог.
«Ну, начинается», – подумал я и сказал: “Со мной лучше невербальными методами”.
Психолог тут прыснула и сказала:
– Так ты же не хочешь рисовать.
– Рисовать не буду, а на песке построю.
– Хорошо, – обрадовалась она, – тогда построй свою семью.
И чего она привязалась к семье, подумал я, я же все написал вчера. Но она, похоже, не читала сочинение.
– Вы читали мое сочинение? Я там все написал.
– Как раз читала, – сказала она, – это вызвало мое беспокойство.
– Да? – удивился я, – почему?
– Ну, понимаешь, если я бы была на твоем месте, то почувствовала бы себя слабой и беззащитной в своей семье. Как тебе живется?
– Странно, – сказал я. Я совершенно себя так не чувствую. Давайте я вам на песке все сделаю, а вы сфотографируете.
Я знал, что она фотографирует все, что мы делаем и вывешивает около своего кабинета – то ли для родителей, то ли для проверяющих.
– Давай.
Я взял шесть драконов, посадил их на гору с песком и окружил кирпичной стеной из лего. Драконы смотрели в разные стороны и могли видеть с любой стороны наступающего врага.
– У вас нет макета Кремля?
– Нет… Такой игрушки