Поднявшись, подошла к печи и послушала дыхание девочки. Убедилась – та жива, спит крепко и спокойно. Хорошо! Улыбка невольно вспорхнула на лицо Уны. Странное дело, да – раньше Уна улыбалась не так часто, а вот теперь, когда появился этот найденыш…
Странная девочка. Непохожая на местных. Местные – в основном блондинки, как и положено северянкам, ширококостные, сильные, и что греха таить… не очень красивые. Хотя… как это рассмотреть. Если с точки зрения южанки Уны красивая женщина должна быть утонченной, худенькой, гладкой и не очень большой – местные считали, что красивая женщина обязательно широкобедрая, плечистая, мощная! И мешок муки поднимет, и пьяного мужа домой отнесет, и лошадь на скаку кулаком срубит. И ребенка легко родит. А такие как Уна – ущербные, несчастные, никудышные.
Впрочем, так оно и есть – Уна никудышная, раз не может родить. И ничего с этим не поделать. Еще когда она была ребенком маги-лекари сразу определили: неспособна на роды. Потому ее судьба и была такой… хмм… неправильной. Не такой, какой положено быть судьбе «порядочной» принцессе. Что по большому счету ее и спасло.
Мысли, мысли… чего тут думать? Завтрак надо готовить. Скоро девчонка проснется, и ее надо будет откармливать. Именно откармливать, а не кормить – такую худобушку надо как следует пичкать едой. Пока не наберет нормальный вес. А то как птичка певчая – одни ножки, да клювик!
Улыбнулась. Ага, птичка певчая! Так завопила… птичкам и не снилось! Голосяра – как… как… хмм… непонятно – у кого. До сих пор в ушах звенит!
Уна весело хихикнула (она вообще не любила долго печалиться), и принялась шарить по закромам в поисках пряностей. В суп надо было добавить не просто пряности, а еще и те, которые возбуждают аппетит и подстегивают жизненную силу. Пусть быстрее восстанавливается! Пусть нагуливает аппетит!
Быстро, и без брезгливости, разделала мясо принесенное Кахиром. Не для себя – для пациентки. Сама и кашку с тыквой поест – полезно и вкусно. Поставила котел на плиту, добавив в печь на уголья свежих поленьев (ночью пару раз вставала, подбрасывала, уже в привычку вошло). Дрова сама напилила – летом и осенью. За то время, что здесь живет, обросла инструментами, в том числе и стальной пилой, довольно-таки большой ценностью в лесном краю. Без пилы дров не напилишь, придется нанимать работников, деньги платить. А Уне в охотку попилить бревна – двигаешь рукоять пилы и думаешь о своем… вжик-вжик, вжик-вжик… успокаивает, как медитация. Теперь вдвоем пилить будет – вдвоем-то сподручнее!
Почему уверена, что вдвоем? А некуда девчонке уходить. Не местная эта девочка. Почти что копия Уны в детстве – такая же темненькая, ушастенькая, худенькая. Как дочка! Если бы Уна могла родить.
Взгрустнулось, но тут же грусть вытеснили мысли о другом. Что-то давно не было больных, целую неделю.