– Потому-то ты выкрал и мучил его сына?
Алвар смотрел несколько секунд очень серьезно, и я успела пожалеть о своих словах. Он не враг княжичу, но с чего я взяла, что он не враг мне? Могу ли я надеяться на то, что Альгидрас меня защитит? Я повернулась к Альгидрасу. Тот в упор смотрел на Алвара, но пока ничего не предпринимал.
– Я его не мучил, – услышала я беспечное и, повернувшись к Алвару, увидела, что он уже принял свой привычный благодушно-насмешливый вид.
– Откуда ты знаешь, что это был поджог? – все-таки спросила я, не став развивать тему про мальчика. Очевидно, у нас были слишком разные понятия о благородстве и сострадании.
– Оттуда же, откуда мой дорогой Альгар знает, о чем шумит ветер, да, брат? – с этими словами Алвар подошел к Альгидрасу и закинул руку тому на плечо.
Альгидрас взял Алвара за запястье и осторожно снял с себя его руку. Алвар, впрочем, ничуть не стушевался, а, заметив размотавшуюся повязку Альгидраса, бесцеремонно перехватил раненую им же самим ладонь и, достав свободной рукой нож из-за пазухи, ловко разрезал превратившуюся в лохмотья ткань. Он развернул ладонь Альгидраса к камину, нахмурился, повертел и так и эдак и что-то коротко бросил Врану на кварском.
– У меня есть в сумке, – откликнулся Альгидрас.
Он высвободил руку, и направился к своей сумке, оставленной у двери, и вскоре уже выставлял на стол один за другим деревянные туески с мазями. Открыв первый, Альгидрас понюхал содержимое и тут же отставил в сторону. Та же судьба постигла еще два туеска. Четвертый по счету он пододвинул к Алвару.
Тот, проигнорировав туесок, взял по очереди первые три и, понюхав, отставил на край стола.
– Брат мой, нежели твои драгоценные руки поднялись на то, чтобы испортить эти чудо-бальзамы?
Альгидрас ничего не ответил.
– Твои мази испортили? – удивилась я.
– Еще по пути в Каменицу. Оттого я не мог предложить их Злате.
– Господи! – я на миг прижала ладонь к губам. – А Добронега решила, что ты просто не хочешь помогать!
– Я знаю, – вздохнул Альгидрас. – Но как бы я ей сказал, что кто-то из воинов добавил песок, глину, а то и вовсе раздавленного слизня в снадобья?
Я вспомнила, что Альгидрас и так был в положении подозреваемого с момента встречи с Алваром. Если бы он заикнулся о том, что кто-то рылся в его вещах и нарочно испортил лекарства, трудно представить, что бы там началось. А ведь на это, вероятно, и было рассчитано. Обычная провокация. Мне стало горько от того, что Добронега заблуждалась. А еще я вспомнила ее слова о том, что если я должна кого-то забрать, то пусть это будет Альгидрас, и мне стало обидней вдвойне.
Алвар меж тем зачерпнул мазь и ловко обработал жуткого вида ожог на ладони Альгидраса. Я с усилием отвела взгляд. Мне стало не по себе, как всегда, когда мне доводилось видеть раны. Я старалась дышать глубоко, но заживляющая мазь пахла