Особенные истории. Анастасия Хайме

абсолютно спокойно. Другое дело – Анна. У неё учащается пульс, поминутно меняется настроение. Она то поёт, то плачет. То обнимает, то отталкивает. А также исключительно после свиданий с родителями у девочки случались приступы недержания, хотя подгузники она не носит уже несколько лет.

      Нужно отметить, что по немецким законам каждый приёмный ребёнок имеет право знать, кто его биологические родители, и общаться с ними. И немецкие социальные службы делают всё, чтобы поддерживать эти контакты для возможного последующего воссоединения семьи, если родителям удастся наладить свою жизнь (отказаться от вредных привычек, найти работу, обеспечить детям достойные жилищные условия, начать работать с психологом и т.д.).

      Однако в случае с Анной было принято решение эти контакты временно свести к минимуму, чтобы не травмировать ребёнка. И через несколько месяцев ситуация, действительно, улучшилась – на свидания она реагировала уже не так болезненно.

                                                                  * * *

      Чтобы начать понимать Анну, мне понадобилось время: девочка шепелявила, гнусавила, проглатывала одни звуки и не выговаривала другие, и в целом говорила настолько невнятно, что поначалу мне приходилось гадать, что она имеет в виду. К тому же у ребёнка была диагностирована задержка речевого развития: в три с половиной года она, по словам опекунши, «практически не разговаривала, знала только отдельные слова, а предложений из них не строила вовсе».