Машина остановилась. Владимир Сергеевич сунул папку со сметой на реконструкцию второго цеха и вылез из машины, кивнув Никите:
– До завтра!
– А…
– Ты хочешь сказать, что завтра суббота? Так мы сегодня практически не работали. С тридцать первого – длинные каникулы, а завтра рабочая суббота. Если зарез, решай с гаражом.
Когда он разувался в прихожей, из зала выплыла мать:
– Господи, где-то в лесу медведь сдох! Два часа – а ты уже дома!
– Мам, а поесть можно?
Он хлебал суп и думал о том, как уговорить главного инженера не уходить на пенсию хотя бы ещё год. И на чью сторону встанет на завтрашнем совете Каретников. И о том, кого усадить на место помощника вместо Тамары Ивановны, которая так некстати потребовала очередной отпуск. Звуковым фоном была патетическая речь матери о плохой учёбе Славы.
– Может, отвезти его к Лиле на каникулы? – перебил он её.
– Володя, ну как ты можешь?!
– А что? У меня времени практически не будет. Что ему одному тут париться?
– А меня ты уже за человека не считаешь?
– Ну, мы с тобой ископаемые для пацана. А у матери муж молодой, ребёнок маленький. Может, они ему более подходящая компания?
– К этой… шалаве, – мать воздухом захлебнулась.
– Ну зачем ты так? Ведь мы по моей вине разбежались.
– Она ребёнка бросила!
– Не бросила, мы с тобой ей его не отдали. А может, зря? Слава!
Сын нога за ногу выполз на кухню:
– Чего?
Владимир Сергеевич вздохнул: очки, покатые плечи, пухлость какая-то младенческая. Был бы ботаник, так он и учится неважно.
– Слав, может, тебя к матери отвезти на пару дней?
– Не, я разговаривал с ней сегодня. Соня сильно болеет, ей не до меня будет…
– Так… чем думаешь заняться?
– Да ничем особенно… ну, завтра мы в цирк идём… ну, классуха ведёт…
– А потом?
– Ну… дома посижу…
– Ох, ну… иди.
– Володя!
Владимир Сергеевич спохватился:
– А… вот бабушка жалуется: учишься ты плохо.
– Ну…
– Короче, – раздражённо шлёпнул он по столу рукой. – Дневник покажи!
Слава медленно перевёл взгляд на бабушку. Взгляд был отнюдь не добрый. «Зря мать так, – подумал Владимир Сергеевич. – Вот и на меня она так же отца натравливала. А в результате я их обоих не любил. И Слава меня любить не будет».
Сын принёс дневник. Подал аккуратно в руки даже с вызовом каким-то. Владимир Сергеевич полистал.
– Так, полугодие. Две тройки. Ну, это не так уж плохо… но алгебра и физика! Главные же предметы!
– Для кого главные?
– Для всех!
– Для будущих инженеров! А для… ну, писателей, историков… врачей там… в общем, не для всех!
– А кем ты хочешь стать? Писателем?
– Ну нет! Я вообще ещё не решил.
– Ладно, фиг с ними со всеми! Ты не обижайся на нас,