К слову сказать, Бальзаме Чернокниг мог сам рассказать все это Шляпсу, пока они поднимались на второй этаж. Но каким-то неведомым образом, кутюрье удержался.
Господин Шляпс уже даже расслабился, но потом поймал взглядом то, о чем тут же пожелал забыть – к сожалению, стереть что-либо постыдное из памяти не так просто, как картинку из фотогалереи.
На втором этаже у принесенных специально зеркал крутились женщины и девушки: с разными укладками, разным цветом волос и, в конце концов, разного возраста. Нет, в этой картине не было ничего постыдного – леди были приличные, ничего не вытворяли и, самое главное, все они были одетыми.
Соль в другом – все женщины и девушки были в нарядах, созданных Бальзаме. А это уже попахивало легкой нездоровщиной.
Одно платье походило на огромную розу – полностью зеленое, даже с характерными «шипами», которые (Шляпс надеялся) не были острыми. Это, определенно, был стебель – сам цветок располагался выше, на уровне воротника. Точнее, цветок и был огромным алым воротником, который лепестками расходился в стороны и закрывал шею полностью. Казалась, что голова растет прямиком из плеч.
Но это были еще цветочки. Взгляд Диафрагма скользнул в другую сторону. Там пудрила щечки девушка в абсолютно другом платье – сотканном практически из полупрозрачной серебристой ткани так, что просвечивали ноги и не только. Благо, экстравагантный кутюрье додумался добавить к наряду дополнительные элементы, иначе бы из-под него было видно все тело. В районе груди он как-то даже перестарался – тут платье слишком сильно выпирало вперед и как-то странно светилось…
– Оно что, светится? – не выдержал Шляпс, снимая сумку и ставя ее на стул.
– О! Да-да, конечно-конечно! Я рад, что вы заметили. Купил в алхимической лавке пару веществ, которые отражают свет, и нанес на специальные подкладки – ничего особенного! Кстати, они сказали мне, что делают эти штуки из рыб…
– И к чему такой… акцент?
– Ну, это самое вызывающее платье из всей коллекции! Понимаете, чтобы можно было надеть на первое свидание, и эффект был…
Бальзаме Чернокниг полез в подвалы памяти за длинным прилагательным.
– Да, я догадываюсь, – перебил Диафрагм.
– Но, на самом деле, это еще и пик всей коллекции. Понимаете, это платье – это чистый сон!
– Не совсем вас понимаю, – Шляпс даже не смотрел на кутюрье, а просто возился с сумкой.
– Нет, это действительно-действительно сон! В прямом смысле. Ну посмотрите – сверкающий и тонкий, с элементами, которые в общей композиции не поддаются объяснению – вытянутая область груди, огромный ободок полумесяцем над головой и черные каблуки – хотя черный здесь совсем не к месту! Понимаете, в этом вся и задумка – платье такое же понятно-непонятно-абстрактное, как любой сон…
Шляпс боялся даже представить, какие костюмы придумывает Бальзаме для мужчин. Но, к облегчению, вокруг копошились только девушки.
Наконец,