В клинике не было отделения для больных психоневрологического профиля, но для редких больных, требовавших лечения в стационаре, имелась вполне комфортабельная двухместная палата в неврологическом отделении. И хотя для ВИП-пациентов существовала одноместная палата люкс, Вера настояла, чтобы Осокорову положили в обычную двухместную.
– Что вы делаете, Вера Алексеевна?! Это же племянница богача! Сам министр держит этот случай на контроле, мэрия звонит каждый день! А вы? Только в люкс! Нас не поймут! – Главврач нервно побарабанил пальцами по столу.
– Если вы хотите эффективного лечения, то я буду решать, где ей лежать и что принимать! – Лученко неожиданно сорвалась.
Нервы из-за этой чертовой стройки дома в Пуще-Водице уже сдавали. Самой бы попить успокоительное…
Однако такая решительность возымела нужное действие.
– Ладно. Кладите ее куда хотите, только не в коридоре, главное – результат. – Дружнов пожал плечами и ушел к себе.
Вначале Вера ежедневно навещала свою подопечную. В палате было хорошо: свой санузел и душевая кабина, холодильник, телевизор и, кроме кроватей и тумбочек, еще стол и стулья. Окна украшали веселенькие жалюзи салатового цвета. Милена Леонидовна на приходы врача реагировала скупо, она большую часть времени спала.
В той же палате лежала еще одна пациентка, женщина примерно за сорок с нарушениями психики, связанными с ранним климаксом. Она вскоре должна была выписываться. Эта женщина любила поговорить, и для Осокоровой такое соседство оказалось целебным. Уже через неделю, после капельниц, таблеток и регулярного питания, плюс постоянные разговоры с соседкой, Осокорова пошла на поправку. С ней стало можно говорить уже не только о проблемах ее пищеварительного тракта.
– Вот вы смотрите на меня и думаете: развалина! – хнычущим голосом пожаловалась она.
– Не вижу перед собой развалины, – ответила Лученко. – Я смотрю на вас и думаю: у этой женщины еще все впереди.
Милена Леонидовна мечтательно посмотрела в потолок.
– А ведь обо мне всю жизнь говорили «золотые руки», – с гордостью сообщила она.
– Вы шьете? Вяжете, вышиваете? Это прекрасно.
– Не шью, не вяжу и не вышиваю. А руки у меня в полном смысле слова золотые! – загадочно усмехнулась Осокорова.
– Интригуете? Я вся внимание и умираю от любопытства. – Вера говорила то, чего от нее ждали. – Рассказывайте скорее, Милена Леонидовна, а то я лопну!
С детства Милена слышала от бабушки рассказы о своем знаменитом на весь мир дедушке, авиаконструкторе Осокорове. Рассматривала собранные бабушкой вырезки из газет и журналов, высказывания о нем, фотографии. Все это ее вдохновляло, видимо, так сильно, что в школе она вместо уроков нудного домоводства решила ходить