– А, кажется, припоминаю, – индифферентно ответил он. – А она переехала?
– Да, в Амстердам. Кажется, ей поступило выгодное предложение по работе, – ответил Филип. – Упустить такую женщину… Непростительная ошибка, Марк.
– Непростительная для того, кто хочет ее заполучить, – ответил он. – Мне не составило это труда.
Маркус истерично жевал, пока волокна говядины не превращались во рту безвкусную сухую массу, которую оставалось только выплюнуть. Но он глотал ее и тут же смачивал горло.
– Просто я не могу дать того, что ей нужно, – продолжил Марк.
– По-моему все женщины хотят одного, – ответил Филип. – В общем и целом, ты можешь дать им все это. Разве не так?
– В том-то и дело, – ответил Марк. – У нас были нормальные отношения. Мы делали все, что делают обычные пары. И ничем не отличались от остальных. Только она испытывала потребность во мне, а я в ней не всегда.
– Потому что ты избалован женским вниманием, – ответил Филип. – Сложно испытывать потребность в том, чего и так в избытке.
– Она особенная, – в разговор вмешался Маркус. – Ты просто этого не разглядел.
– Разглядел, – отрезал Марк. – Она и вправду особенная. Но мне почти все равно. Этот факт не заставляет меня привязываться к женщине так, как ей хотелось бы.
– Женщинам мало привязанности. Они хотят стать частью жизни, а некоторым и части мало. Они хотят занять все свободное пространство в твоей голове и душе.
– Возможно, у меня просто нет этого свободного пространства, – ответил Марк.
– Ты поверхностный. Признайся в этом, – Филип усмехнулся. – Я давно стал замечать за тобой эмоциональную импотенцию.
Марк не ожидал услышать подобное от самого близкого друга, который всегда весьма осторожно выражал свои мысли. И хотя в некотором роде товарищ был прав, это словосочетание ему явно не понравилось, ведь оно означало некоторую неполноценность, а ущербным Марк себя никак не считал. Отсутствие эмоций доставляло неудобство только тогда, когда это противоречило навязанным родителями и друзьями принципам жизни. Ему приходилось поступать так, как было правильно. И это вошло в привычку, стало некоторой потребностью, но не было собственным желанием. Марк был социопатом, который изо всех сил старался соответствовать одновременно идеальному образу самого себя, жизненным принципам своих родителей и законам морали. Он был чем-то средним, но не был собой в полной мере. Вся его жизнь сводилась к тому, чтобы скрыть от самого себя и окружающих того, кем он являлся на самом деле. Он не притворялся. Напротив, хотя бы в этом он себе не изменял, но молчаливо скрывался за маской благодетеля.
– Если бы я тебя не знал, то подумал бы,