«Он там, затаился в папоротнике, заходи ещё правей!» – послышалась его команда. Запыхавшись, я перешёл на шаг и почти сразу увидел её – с коричневыми крыльями, похожую на большого петуха, она как бы прилегла к земле под нависшими ветвями небольшой ёлки. Схватив в руки какую-то палку, я кинулся к ней, зацепился за корень и упал, промочив колени. И птица, вскочив, рванулась с такой скоростью, что я сразу опять потерял её из виду. Но тут раздался ещё один выстрел Николая и радостный крик – «Готов!»
Оттерев кое-как грязь с колен, я подошёл к нему. Глаза его сияли, волосы были растрёпаны, а свою элегантную финскую шапочку с козырьком он, скомкав, засунул в карман куртки.
– Теперь видишь, какие птицы водятся в этом лесу, – улыбнувшись, заговорил он, поднимая с земли свой трофей.
– Знаешь, кто это? И не дожидаясь моего ответа, продолжил:
– Это – глухарь, мошник, как зовут его в Вологодчине, самая крупная и самая желанная для охотника птица наших лесов. Вот погоди, дам тебе потом книжку, прочтёшь там про него.
Я взял его в руки, и меня сразу поразила его тяжесть, но больше – удивляла красота оперенья, массивные лапы, крючковатый, как у орла, клюв, чёрный в белых крапинках хвост. Подумалось – будет ли когда-нибудь и у меня такой трофей? Тем временем Николай Васильевич расстёгивал свой красивый, не в пример моему сидору, рюкзак. И вдруг он удивил меня, заговорив проникновенно:
– А ведь знаешь, у меня сегодня праздник! И ты к нему имеешь самое прямое отношение. Ты, наверное, счастливчик, и будешь добычливым охотником, потому что с тобой я впервые в жизни взял такого красавца петуха. Знаю их давно и стрелял немало, да всё молодых глухарят или глухарок. На току охотиться не доводилось, – он даже вздохнул, – А с тобой вот – повезло, такого красавца взял, и мы сейчас это, как положено, отметим.
Он вынул бутылку тёмного стекла, какие-то пакеты, круглую плоскую коробочку из пластмассы, всё это разложил на рюкзаке и красивым складным штопором стал открывать бутылку. Я разглядел этикетку – Грузинское марочное, портвейн № 18. Перехватив мой удивлённый взгляд, пояснил:
– Не люблю водку, особенно на охоте! Тут если захочется выпить за удачу, то надо чего-то яркого, вкусного.
Достав что-то из коробочки, он сделал рукой движение, как будто стряхивал термометр, и в пальцах у него очутилась изящная, сложившаяся из узких конусных колец походная серебреная стопочка Я смотрел на него, как на фокусника, а он, довольный произведённым эффектом уже наливал её, приговаривая:
– Понимаешь, я люблю, чтобы на охоте было всё красиво: и ружьё, и твоё снаряжение, и выпитый глоток, – это потому, что сама природа дарит нам на охоте – вон, какую красоту! – он показал рукой на глухаря, – А если без этого, то проще пойти и купить в «Елисеевском»