– Я родился на севере, это у меня в крови, – я внимательно впитываю в себя ноты его горьковато-пикантного голоса; а ведь и правда, я ничегошеньки о нём не знаю, кроме имени. Имени… – надо же, выкать отучилась, – промурлыкал себе под нос, довольный.
– Спасибо за все, – тихо, признаваясь себе в чем-то.
Он качает головой. Улыбается.
– Ты не совсем мне понятна, Тамара.
Моё имя в его губах звучит слишком уж по-родному, трепетно, как никогда до этого не звучало. «А уж ты-то мне как!», – хочется сказать в ответ. Любопытство, страх, робость, интерес, – всё это во взгляде на него.
– Лови, – кидает мне лёгкую, как пушинка, охапку мяты с чабрецом, перевязанную грубой сиреневой нитью.
– Я сделаю чай? – неуверенно, вдыхая полной грудью запах лета, высушенного в зелени.
Тагар разбивает очередное бревно на мелкие щепки и вонзает с размаху топор в пенёк; отряхивает руки от стружки, и тянется к порубленным дровам.
– Нет, кинь на стол, я занесу дрова и сделаю сам.
Я семеню обратно к двери, улыбаясь солнышку. В руках букет из трав, и чувство такое, будто я прожила с этим человеком всю жизнь. Чувство обожествления внутренней лёгкости и свободы.
Скидываешь ботинки в прихожей. Дом большой, просторный, хоть и старый. Два этажа, а на втором тёплая спальня, она на глухую зиму. В пристройке традиционная родовая башня, там никто не живет, но лестницы стоят, будто бы на всякий случай. Жизнь кипит на первом: у стены камин, кровать и диван, на полу медвежьи шкуры и старые ковры, занавески нежно-розовые, а сверху более плотные, почти чёрные, и ставни изнутри железные – это на случай лавины. Мебель деревянная, кажется, будто самодельная, от неё пахнет сосной, запах меня будоражит, хочется внутренне улыбаться. Я босиком по ковру, заглядывая на кухню, которая выходит окнами на другую сторону – в лес, под окном следы неизвестных мне зверей, но, судя по следам, зверь не крупный. Лью воду в чайник из ведра. Ведро тяжёлое, а руки болят и слабнут, но я упряма. На пол пути ведро перехватывают сзади.
Шумное, глубокое дыхание в затылок и холодный жар мужского тела накрывает волной, до дрожи, это непередаваемое словами интуитивное чувство нахождения другого человека в поле твоей ауры. Энергии мешаются, сплетаются друг с другом и в промежутке меж телами, когда ни одно не прикасается к другому, кажется, что нет расстояний, и сердца бьются одно в одно, быстро, громко. Ведро я, конечно же из рук выпускаю, оборачиваюсь. Пугаюсь от того, как близко. Я чувствую его.
– Ну я же сказал: сделаю сам, – качает головой, в его голосе добрая насмешка, а я просто хочу быть хоть чем-то полезной. Он вздыхает, словно читая мои мысли.– Вам, девушкам из больших городов, видимо, чуждо это.
– Чуждо что? – я выныриваю из кольца его рук и позволяю своим глазами любоваться смуглой спиной, покрытой татуировками мифических животных.
– Чувство доверия к мужчине, – он кидает ведро