– Ничего, годика через два-три вновь схлестнемся, – произнес я. – Шанс появится.
– Этим и живу, – пробурчал Есипович. – Это ж какой позор! Впервые за сто лет проиграть генеральное сражение… А что, взаправду через годик-другой?
– Генрих Вальдемарович, когда это басурмане свой интерес упускали? Стравят, подкупят, оговорят, в ухо нашепчут, а то и угрозой воспользуются. Да и Наполеон – волк еще тот, а свора его и того хуже. Не ужиться нам в мире.
– А когда мы в мире-то жили? – справедливо вопросил хозяин дома. – Ладно, чует моя требуха, что пора подкрепиться.
Обедали мы в гостиной. В том самом зале, где стоял клавесин. Только сейчас стол оказался немного передвинут, выставлен дополнительный стул, а вместо кружевной салфетки столешницу покрывала скатерть. Серебряные приборы были без всяких дополнительных маленьких вилочек и ложек и, кстати, тоже трофейные. Зато сервиз оказался покупной, о чем поведала Елизавета Петровна. Изделия «Мануфактуры Гарднеръ» достались ей по случаю ярмарки в Смоленске два года назад. И если бы не разбитый фарфоровый половник, то ушли бы полезные в хозяйстве вещи прямиком в дом генерал-губернатора, а так сервиз здесь. Да и Мишка, местный резчик по дереву, придумал нечто особенное, что половник стал лучше прежнего: со старой чашей и новой деревянной ручкой. Впрочем, визуально оценить изделие я мог уже спустя минуту, когда разливали по тарелкам уху. Со своей основной задачей большая ложка справлялась, а с эстетической точки зрения нарушения гармонии я не заметил. По крайней мере, вышло ничуть не хуже, чем у японских мастеров «золотого шва» (кинтсуги). На второе подавали отварного налима с гречневой кашей. Учитывая тот факт, что вода в реках уже прогрелась, отловить этого зверя не так-то и просто. Своими мыслями я поделился с сидящими за столом, за что поплатился четвертьчасовыми советами: как ловить, на что, при каких природных особенностях, и в каких потайных местах. Лепту свою внесла и Наталия Августовна, сообщив о проживающем в Аболонье докторе Франце, настоятельно не рекомендовавшем налима при наличии камней в почках. Про налима временно позабыли, впрочем, от него и костей почти не осталось, зато зародившееся новое русло разговора с каждой минутой привлекало в себя новые притоки. Казалось, что осуждению подверглись все известные и мнимые болезни. Доктор Франц выступал в роли медицинского светила и полного бездаря одновременно, в зависимости от разного взгляда полемизирующих на лечимое им заболевание. Так бы и закончился обед на медицинской ноте, если бы Степан не напомнил, что самовар вот-вот закипит. Тут мне пришлось попросить слова и известить хозяев о наличии редких сортов чая, собранных в Гималаях, которые надо непременно испробовать. И пока шел процесс чаепития, я рассказывал забавные истории. По времени их хватило ровно на двухлитровый самовар, который закончился на словах благодарности: «спасибо, матушка, уважила» то ли теще то ли жене, произнесенных хозяином дома.
С окончанием трапезы интерес к моей персоне