Анита с проворством циркачки вернула бокал и бутылочку на место, закрыла сервант. Мысль о бегстве пришлось оставить – шаги графа становились все отчетливее, он был уже близко и непременно увидел бы ее, высунься она из кабинета. Тогда Анита, не теряя рассудительности, заперла дверь изнутри гвоздем-спиралькой, нырнула за оконную портьеру и затаилась там.
Вошел граф, Анита видела его через щелку в занавесях. Мысленно похвалила себя за то, что надела именно амазонку: одежда плотно облегала тело, не создавала дополнительного объема и в ней несложно было затеряться среди крупных портьерных сборок.
Теперь молиться, чтобы граф не задержался в своей келье надолго. Иначе скоро ноги затекут, спина одеревенеет и стоять в неподвижной позе будет невыносимо.
Ингерас был чем-то раздражен. Анита подумала: это из-за Алекса. Но граф вел себя как алкоголик, ищущий чего-нибудь выпить. Заглянул в сервант, извлек оттуда бокал и бутылочку, сердито посмотрел на засохшие капли. Будучи уверенным, что никто за ним не подсматривает, стащил с ладоней перчатки. Анита сощурилась, чтобы видеть лучше, и ее как будто пронзило током. Она поняла, отчего граф прячет свои руки. У него на пальцах не было ногтей – вместо них виднелось что-то сморщенное и как будто изъеденное ржой. Кисти были такими же мертвенно-бледными, как и лицо.
Однако еще больший ужас она испытала, когда Ингерас сдернул с подбородка шарф. Нет, сам подбородок оказался ничем не выдающимся, зато рот… Губы графа напоминали две тонкие ниточки, они не смыкались, а из-за них выпирали красные десны и – кошмар! – самые натуральные клыки.
Анита чудом не потеряла сознания, импульсивно схватилась рукой за портьеру. Хорошо, что граф ничего не заметил – его заботило нечто другое. Он взял стоявший на бюро графин, плеснул воды сначала в бутылочку, затем в бокал, взболтал получившуюся светло-коралловую жидкость, жадно выпил, но это его не успокоило. Он быстро обмотал шарфом лицо, натянул перчатки, потом вытащил откуда-то крошечный ключик, открыл им нижний ящик бюро, достал оттуда миску, ланцет, несколько льняных лоскутков и со всем этим спешно вышел из кабинета, даже не позаботясь запереть за собой дверь, чего с ним прежде не случалось.
Анита, шатаясь от только что перенесенного душевного потрясения, вышла из-за портьеры. Колени ее тряслись, и она прислонилась к стене, чтобы не рухнуть на пол.
Глава третья. Потомок Кровавого Влада
Максимов не верит. – Кипяток, маковые зерна, роза с шипами и много чего еще. – Сцена в комнате китайца. – Анита предлагает новый план. – «Многоуважаемый Александр Осипович!» – Путешествие под сиденьем. – Два удара колуном. – Допрос трактирщика. – Чернокожий утопленник. – Прелести обнаженной наяды. – Ответственное поручение вкупе