Обреченные любить. Александр Викторович Арельяно

Камило и Бенито. За ними в кухню направился и только что прибывший вместе с Элисео Гонсало – помощник хозяина во всех делах, касающихся не только фабрики и производства, но и тех, о которых принято было молчать. Гонсало был из той породы людей, что вечно следили по темным углам и слушали чужие разговоры, чтобы затем донести о них Элисео. Он был кем-то вроде личной ищейки, сторожевого пса, охраняющего бесценный покой сурового хозяина. Грязная работа и темные дела весьма гармонично сочетались в его невероятно гадком образе, который он усердно поддерживал. Черная ковбойская шляпа, ассиметричное лицо, обезображенное шрамом на небритой щеке, кожаный жилет поверх темно-лиловой рубашки, не скрывающий кобуры и пистолета в ней – все говорило о его преступной жизни.

      – Как вела себя молодая жена? – сухо спросила Ампаро, остановив дочь посреди кухни, – надеюсь, за время нашего вынужденного отсутствия ничего не случилось?

      – На удивление Ана Роса вела себя хорошо и сумела сохранить образ примерной жены, – с усмешкой ответила Мерседес, обернувшись к входящему Гонсало, – чем вы так озабочены, «сеньор смотритель»? – так она без стеснений называла Гонсало, сравнивая его с наемниками, смотрящими за рабами, существовавшими в прошлом, за его должность, отведенную ему хозяином, – на вас лица нет.

      – Уйди, девчонка, – скомандовал Гонсало и сел во главе стола.

      – Боже, вам стоит успокоиться, – смешливо рекомендовала Меча, удаляясь, – мама, приготовь ему чай на травах.

      Единственное, что слышала Мерседес, покидая кухню, это то, что Гонсало своим грубым и низким голосом сообщил ее матери о непредвиденной поездке в Уругвай по приказу Элисео Марко. Причин и других указаний по поводу того, что именно ему нужно было сделать в чужой стране, ради чего стоит пересечь границу, Мерседес не интересовали.

      На входе в гостиную она встретила хозяина и его молодую супругу.

      – Переезд забрал у меня все силы, – говорил Элисео в то время как Ана Роса, покорно склонив перед ним голову, внимала его словам, – сейчас я отдохну несколько часов, а после мы прогуляемся по городу, посмотрим местные достопримечательности.

      – Хорошо, Элисео, – заметно оживившись, согласилась Ана Роса, мечтавшая выйти из дома на воздух, побывать на улице, где нескончаемо кипела жизнь, которая, к великому ее сожалению, проходила мимо нее. Стоит добавить и сказать вернее, Ана Роса не согласилась, а поддержала, потому, что согласия жены и кого бы то ни было другого в любом принимаемом Элисео решении, вовсе не требовалось. Мнение, отличное от мнения самого хозяина, несомненно, имело право на существование, но оно, как незначительная формальность, было всего лишь выслушано им, а после, как правило, отклонено за глупостью и нелогичностью.

      – Смею заметить, сеньор Элисео, что собирается сильный дождь, – послышался голос возникшей из ниоткуда Ампаро. Она указывала на темнеющее с каждой минутой небо и облака, сгустившиеся, казалось, прямо над особняком.

      – Полагаю,